С.Ю.Витте против К.П. Победоносцев они столкнулись на почве вопроса о церковных реформах. Церковь жила ожиданием Поместного Собора, которого не было более двухсот лет, искала путей его созыва. Слишком много нерешенных вопросов накопилось в ее жизни за это время, слишком много опасностей ожидало ее в период надвигающейся смуты. Но в марте 1905 года за этим ожиданием стояло противодействие двух выдающихся государственных деятелей России конца ХIХ - начала ХХ века: председателя Комитета министров С. Ю. Витте и обер-прокурора Святейшего Синода К. П. Победоносцева. Ряд принципиальнейших вопросов был поставлен в ходе это обсуждения на повестку дня - вопросов, на которые и доныне мы не получили исчерпывающего ответа и которые связаны с самым существенным в жизни Церкви, вопросов, о которых по-прежнему будут спорить историки и богословы в новом веке. Что такое соборность? Каковы границы участия мирян в церковной жизни? Можно ли строить эту жизнь по образцам, взятым из политической сферы? Канонична ли церковная реформа Петра Великого? Какое место занимает в жизни Церкви Собор? И многие другие. Историю обсуждения вопроса о церковных реформах невозможно рассматривать вне контекста тех преобразований в государственной сфере, которые происходили в России в начале ХХ века. И это совершенно понятно, если помнить, какое место занимало "ведомство православного исповедания" в структуре государства, будучи одним из элементов сложной системы государственного управления. Любое изменение в этой системе с необходимостью должно было привести к изменениям в церковной сфере - именно поэтому в тот момент, когда Россия, вследствие сложных социальных и экономических обстоятельств, связанных с неудачной войной и обострением внутриполитической ситуации, стала перед необходимостью политического самоопределения, сразу же возникла необходимость самоопределения церковного. И инициаторами обсуждения сугубо церковных вопросов в тот момент в силу целого ряда обстоятельств стали не церковные деятели, а деятели политические. Другая дуэль П.Я.Чаадаева и К.П.Победоносцева. Письмо Чаадаева к Победоносцеву: Милостивый Государь, Михаил Петрович. Благодарю вас за лестное приглашение участвовать в издании "Москвитянина". Не почитаю себя в праве отказаться, но должен вам напомнить, что имя мое, хотя и мало известное в литературном мире, считалось по сие время принадлежащим мнения, не совершенно согласным с мнениями "Москвитянина" 1. Если принятием меня в ваши сотрудники вы желаете обнаружить стремление менее исключительное, то мне приятно будет по силам сопутствовать вашему журналу. Я полагаю, что приглашая меня, вы имели это в виду, и что объявление ваше будет написано в этом смысле. Примирения с противоположными мнениями, в наше спесивое время, ожидать нельзя, но менее исключительности вообще и более простора в мыслях, я думаю, можно пожелать. Мысль или сила, которая должна произвесть сочетание всех разно-гласных понятий о жизни народной и о ее законах, может быть, уже таится в современном духе, и может статься, как и прежде бывало, возникнет из той страны, откуда ее вовсе не ожидают; но до той поры, пока не настанет час ее появления, всякое честное мнение и светлый ум должны молить об этом сочетании и вызывать его всеми силами. Умеренность, терпимость и любовь ко всему доброму, умному, хорошему, в каком бы цвете оно ни явилось, вот мое исповедание: оно, вероятно, будет и исповеданием возобновленного "Москвитянина". Что касается до воспоминаний о Пушкине, то не знаю, успею ли с ними сладить вовремя2. Очень знаешь, что об нем сказать, но как быть с тем, чего нельзя сказать? Здоровье мое плохо, но за доброю волею дело не станет,
Но в марте 1905 года за этим ожиданием стояло противодействие двух выдающихся государственных деятелей России конца ХIХ - начала ХХ века: председателя Комитета министров С. Ю. Витте и обер-прокурора Святейшего Синода К. П. Победоносцева.
Ряд принципиальнейших вопросов был поставлен в ходе это обсуждения на повестку дня - вопросов, на которые и доныне мы не получили исчерпывающего ответа и которые связаны с самым существенным в жизни Церкви, вопросов, о которых по-прежнему будут спорить историки и богословы в новом веке.
Что такое соборность? Каковы границы участия мирян в церковной жизни? Можно ли строить эту жизнь по образцам, взятым из политической сферы? Канонична ли церковная реформа Петра Великого? Какое место занимает в жизни Церкви Собор? И многие другие. Историю обсуждения вопроса о церковных реформах невозможно рассматривать вне контекста тех преобразований в государственной сфере, которые происходили в России в начале ХХ века. И это совершенно понятно, если помнить, какое место занимало "ведомство православного исповедания" в структуре государства, будучи одним из элементов сложной системы государственного управления.
Любое изменение в этой системе с необходимостью должно было привести к изменениям в церковной сфере - именно поэтому в тот момент, когда Россия, вследствие сложных социальных и экономических обстоятельств, связанных с неудачной войной и обострением внутриполитической ситуации, стала перед необходимостью политического самоопределения, сразу же возникла необходимость самоопределения церковного. И инициаторами обсуждения сугубо церковных вопросов в тот момент в силу целого ряда обстоятельств стали не церковные деятели, а деятели политические.
Другая дуэль П.Я.Чаадаева и К.П.Победоносцева. Письмо Чаадаева к Победоносцеву:
Милостивый Государь, Михаил Петрович.
Благодарю вас за лестное приглашение участвовать в издании "Москвитянина". Не почитаю себя в праве отказаться, но должен вам напомнить, что имя мое, хотя и мало известное в литературном мире, считалось по сие время принадлежащим мнения, не совершенно согласным с мнениями "Москвитянина" 1. Если принятием меня в ваши сотрудники вы желаете обнаружить стремление менее исключительное, то мне приятно будет по силам сопутствовать вашему журналу. Я полагаю, что приглашая меня, вы имели это в виду, и что объявление ваше будет написано в этом смысле. Примирения с противоположными мнениями, в наше спесивое время, ожидать нельзя, но менее исключительности вообще и более простора в мыслях, я думаю, можно пожелать. Мысль или сила, которая должна произвесть сочетание всех разно-гласных понятий о жизни народной и о ее законах, может быть, уже таится в современном духе, и может статься, как и прежде бывало, возникнет из той страны, откуда ее вовсе не ожидают; но до той поры, пока не настанет час ее появления, всякое честное мнение и светлый ум должны молить об этом сочетании и вызывать его всеми силами. Умеренность, терпимость и любовь ко всему доброму, умному, хорошему, в каком бы цвете оно ни явилось, вот мое исповедание: оно, вероятно, будет и исповеданием возобновленного "Москвитянина".
Что касается до воспоминаний о Пушкине, то не знаю, успею ли с ними сладить вовремя2. Очень знаешь, что об нем сказать, но как быть с тем, чего нельзя сказать? Здоровье мое плохо, но за доброю волею дело не станет,