Советские идеологи, придумавшие историю России и СССР, установление большевистской власти описывали вполне доходчиво. После ареста Временного правительства в октябре 1917 г. в Петрограде и расправы с юнкерами и студентами в Москве советская власть начала, как они утверждали, «триумфальное шествие» по стране. И приветствовало это шествие подавляющее большинство народа, конечно, с восторгом. В рамках этой картинки оставалось неясным, как могла возникнуть трехлетняя гражданская война, из-за чего произошло отделение Украины, Средней Азии, Кавказа, Дальнего Востока и иных территорий, почему вспыхивали восстания крестьян и рабочих, мятеж революционного Кронштадта, свирепствовали расстрелы дезертиров и их родственников, отчего потребовалась нерусская охрана вождей, зачем сколачивались грабившие село продотряды, понадобилась широкая сеть концлагерей (уже тогда)... Наконец, уж совсем непонятно, почему триумф советской власти очень быстро завершился тем, что часть советов разогнали, части навязали своих оголтелых сторонников, часть лишили власти, заменив советскую власть диктатурой большевистских вождей, партийных товарищей, чекистов и комиссаров. Идеологи, правда, и тут не растерялись: нас вынудили — про контрреволюционных заговорщиков, кулацких подстрекателей, иностранную интервенцию, буржуазных националистов и белогвардейских наймитов были сняты десятки фильмов (до сих пор на телеэкране) и написаны сотни книг, в том числе для детей. Причем, за всем этим никогда не упускалась общая идея: против «молодой Советской республики трудящихся» сразу возник заговор мирового империализма. Эта богатая идея и в дальнейшем оправдывала все процессы над «шпионами», «вредителями», «врагами народа» и массовый террор.После развала СССР должны были появиться новые объяснения, заодно прихватившие и это событие. Но теперь уже ничего не пришлось придумывать, да и головы не те: идея мирового заговора — все того же империализма! — сгодилась и на этот раз. Однако, с некоторым сдвигом: у мирового империализма появился явный еврейский акцент, и — самое замечательное, — как оказалось, мировые заговорщики опекали не противников большевизма, а сам этот большевизм. И они же развалили СССР...И вот, появляется еще одна версия: большевиков прямо-таки заждались и приняли как избавителей, поскольку людям нужен порядок и сильная власть. Нынче очень удобная версия, поскольку как-то намекает и на те перемены, которые совсем недавно произошли после десятилетнего «разгула демократии» (в 17-м году ведь тоже был «разгул», хотя и длился всего полгода).Так что же было на самом деле — мы имеем в виду конечный успех большевистского переворота. На самом деле большинство населения приняло новую Россию с Временным правительством и Советами. Да, было немало произвола, анархии, обычного разгильдяйства, несогласованности между Советами и Правительством. Но о передаче власти большевикам помышляло не более одной пятой населения — этот факт следует из результатов выборов в Учредительное собрание (январь 1917 г.). Так как же они, большевики, смогли тогда реально захватить власть? Можно долго и подробно приводить причины и обстоятельства этого захвата, происшедшего, кстати говоря, не сразу, а в течение немалого времени, выявлять ошибки Временного правительства, поддерживавших его партий, затем белых генералов, обличать доверчивость, эгоизм и равнодушие разных слоев населения, пенять на раскол среди противобольшевистских сил, разрозненность и спонтанность их действий и т. д и т. п. Мы этого делать здесь не будем, а укажем на единственную, но, на наш взгляд, главную причину, по сути объясняющую абсолютно все.Ради достижения своих целей большевики всегда действовали в трех направлениях: обман, устрашение, неограниченное насилие. Ни о какой морали, сдержанности, учете чьих-то интересов не могло быть и речи — все это презиралось и отвергалось. Для них не существовало живого, конкретного человека со своей индивидуальностью, — человек был только средством для осуществления противоестественных замыслов. Свои принципы большевики, конечно, не очень афишировали, но они не были секретом, во всяком случае, для начальствующих из их среды. До захвата власти их главным оружием был обман: они провозглашали свободу, «фабрики — рабочим, землю — крестьянам», власть советам, конец войне, всеобщее благоденствие в самые близкие сроки. Когда же начался реальный захват, добавили к обману устрашение и расправы. Отказ от следственного и судебного разбирательства и полный произвол в наказаниях, включая убийство, превращал любого комиссара, чекиста, даже милиционера и попросту «человека с ружьем» в потенциального и реального носителя смерти. Кроме очень храбрых людей, население жило в нескончаемом страхе, в постоянном опасении встречи с этими носителями смерти. Со временем их круг сузился, но массовость террора не уменьшилась, только он стал более целенаправленным. Голод и утеря нормального быта вместе с террором обессиливали людей физически и психически. И люди, остававшиеся на захваченных большевиками территориях, превращались в безвольную массу, из которой выжимали последние соки и измывались как хотели.
