Дочь старшего писца сиротского суда Бурминова Сашенька заболела. Доктор поставил диагноз: «апатия, анемия и рахитичное сложение» и прописал лекарство — свежий воздух, Крым, морские купания и хорошее питание. Но при зарплате отца об этом нечего и думать. Впрочем, Сашенька и не хочет ничего — разве что в зеленый сад, как у крестной. Но к крестной ехать нельзя, и отец возит дочь в городской сад, но не так часто, как хотелось бы, потому что конка стоит аж 44 копейки. Илья Самойлович задумал превратить в садик пустырь, где нынче порпаются в грязи свиньи. С этой идеей он «как истый фанатик» идет в гордуму, газеты и пр., но результата нет. «К образу Сашеньки» «присоединились бледные личики многих сотен других детей, «задыхавшихся» «в подвалах и чердаках». Лишь в день похорон дочери он видит, как рабочие начинают делают сад на месте пустыря, и рыдает: «Теперь и у наших деточек свой садик будет. А то разве нам можно на конках ездить, Яковлевна? Ведь это не шутка — 44 копейки туда и обратно».
Илья Самойлович задумал превратить в садик пустырь, где нынче порпаются в грязи свиньи. С этой идеей он «как истый фанатик» идет в гордуму, газеты и пр., но результата нет. «К образу Сашеньки» «присоединились бледные личики многих сотен других детей, «задыхавшихся» «в подвалах и чердаках». Лишь в день похорон дочери он видит, как рабочие начинают делают сад на месте пустыря, и рыдает: «Теперь и у наших деточек свой садик будет. А то разве нам можно на конках ездить, Яковлевна? Ведь это не шутка — 44 копейки туда и обратно».