началу тридцатых годов советское общество оказалось в ситуации, когда дальнейшее развитие было невозможно без снятия целого комплекса противоречий, накапливавшихся в нём ещё со времен гражданской войны. Проблема выбора исторических альтернатив обострялась переходом к развёрнутой социально-экономической модернизации. С одной стороны курс на форсированное развитие означал возврат к наиболее авторитарным методам военного коммунизма. Но с другой стороны общество, уставшее от потрясений, требовало социального замирения. В своё время переход к нэпу, смягчив конфронтационность в экономике, не смог ликвидировать в обществе атмосферу и идеологию революционного натиска. Хотя именно это и Сталину одержать победу в "год великого перелома", теперь пережитки революционной психологии разрушения угрожали стабильности любого политического режима.
Другой внутриполитической задачей, решаемой в тот период руководством страны, был поиск социальной базы для проводимых широкомасштабных реформ. Модернизация, осуществлявшаяся на базе унитарной, а именно государственной собственности, неизбежно укрепляла позиции бюрократии. Однако, в силу своих специфических черт, таких, как инертность и консерватизм, бюрократия не могла обеспечить мобилизации всех здоровых сил общества на достижение быстрого прогресса в экономике. С другой стороны опора на демократические рычаги управления в дальнейшем так же не гарантировала сохранения выбранных партийной верхушкой темпов перевода страны на новую, индустриальную ступень развития.
Неоднозначность, а часто и противоречивость тенденций, влиявших на положение в государстве, предопределяло и тактическое многообразие принимаемых в тот период Сталиным и его окружением решений. В арсенале его политики были как сугубо административные, так и направленные на широкий общественный компромисс меры.
К числу первых относится введение с февраля 1931 г. трудовых книжек для работающих в промышленности. Теперь переход рабочих с одного предприятия на другое в поисках лучших условий труда был затруднён. Другой ограничивающей свободу рабочих мерой явился закон от 15 ноября 1932 г., по которому отсутствующий на рабочем месте в течение одного дня мог быть уволен. Вслед за увольнением рабочий терял и все свои права, которые давала работа: на бесплатное жильё, продовольственную карточку, бесплатный отдых и т. д. 4 декабря 1932 г. СНК и ЦК ВКП (б) издают ещё один указ, направленный на устранение пережитков "революционной вольницы" в трудовых отношениях: продовольственное снабжение рабочих ставилось в зависимость от соблюдения ими дисциплинарных норм и отдавалась под контроль дирекции.
Но наибольшую критику у нынешнего поколения историков вызывает восстановление 27 декабря 1932 г. системы внутренних паспортов. Этот шаг некоторые сравнивали со вторым изданием крепостничества: якобы колхозникам, как правило, паспорта не выдавались, без них же невозможно было ни устроить на работу, ни поступить учиться, ни поменять место жительства (правда становится совершенно непонятно, как при всём при том почти 20 млн крестьян переехало жить в города и стало горожанами, в том числе, учёными, деятели искусства, политиками!). Наконец, с целью сбить волну недовольства, 8 июня 1934 г. появляется закон об "измене Родине". Среди его ключевых положений смертная казнь за государственные преступления и коллективная ответственность членов семей "врагов народа".
Однако к концу первой пятилетки репрессивные и сугубо административные меры стабилизации внутриполитической ситуации показали свою неэффективность. С началом же второго пятилетнего плана с его относительным либерализмом в области экономики и отказом от наиболее одиозных военно-коммунистических методов хозяйствования, потребовались новые подходы и в политической сфере.
Уже в 1931 г. секретным решением ограничивались гонения на беспартийных специалистов. Отныне по отношению к инженерному персоналу, говоря словами Сталина, стала осуществляться "политика привлечения и заботы". Постепенно послабления начинают распространяться и на деревню. Так, 27 мая 1934 г. была объявлена частичная амнистия и возвращение прав бывшим "кулакам". Год спустя справедливость восстанавливается в отношении целой категории населения: детей раскулаченных. Для этого оказалось достаточно одной реплики, оброненной Сталиным на совещании комбайнёров в 1935 г. Когда колхозник из Башкирии А. Гильба под аплодисменты зала заявил: "Хотя я и сын кулака, но я буду честно бороться за дело рабочих и крестьян", — Сталин произнёс: "Сын за отца не отвечает". Эта получившая весомый политический резонанс фраза в одночасье ликвидировала статус отщепенцев общества, который имели дети крестьян, пострадавших в годы коллективизации. В середине тридцатых ликвидируются введенные Октябрём социальные ограничения в области образования для выходцев из бывших господствовавших классов.
Объяснение:
началу тридцатых годов советское общество оказалось в ситуации, когда дальнейшее развитие было невозможно без снятия целого комплекса противоречий, накапливавшихся в нём ещё со времен гражданской войны. Проблема выбора исторических альтернатив обострялась переходом к развёрнутой социально-экономической модернизации. С одной стороны курс на форсированное развитие означал возврат к наиболее авторитарным методам военного коммунизма. Но с другой стороны общество, уставшее от потрясений, требовало социального замирения. В своё время переход к нэпу, смягчив конфронтационность в экономике, не смог ликвидировать в обществе атмосферу и идеологию революционного натиска. Хотя именно это и Сталину одержать победу в "год великого перелома", теперь пережитки революционной психологии разрушения угрожали стабильности любого политического режима.
Другой внутриполитической задачей, решаемой в тот период руководством страны, был поиск социальной базы для проводимых широкомасштабных реформ. Модернизация, осуществлявшаяся на базе унитарной, а именно государственной собственности, неизбежно укрепляла позиции бюрократии. Однако, в силу своих специфических черт, таких, как инертность и консерватизм, бюрократия не могла обеспечить мобилизации всех здоровых сил общества на достижение быстрого прогресса в экономике. С другой стороны опора на демократические рычаги управления в дальнейшем так же не гарантировала сохранения выбранных партийной верхушкой темпов перевода страны на новую, индустриальную ступень развития.
Неоднозначность, а часто и противоречивость тенденций, влиявших на положение в государстве, предопределяло и тактическое многообразие принимаемых в тот период Сталиным и его окружением решений. В арсенале его политики были как сугубо административные, так и направленные на широкий общественный компромисс меры.
К числу первых относится введение с февраля 1931 г. трудовых книжек для работающих в промышленности. Теперь переход рабочих с одного предприятия на другое в поисках лучших условий труда был затруднён. Другой ограничивающей свободу рабочих мерой явился закон от 15 ноября 1932 г., по которому отсутствующий на рабочем месте в течение одного дня мог быть уволен. Вслед за увольнением рабочий терял и все свои права, которые давала работа: на бесплатное жильё, продовольственную карточку, бесплатный отдых и т. д. 4 декабря 1932 г. СНК и ЦК ВКП (б) издают ещё один указ, направленный на устранение пережитков "революционной вольницы" в трудовых отношениях: продовольственное снабжение рабочих ставилось в зависимость от соблюдения ими дисциплинарных норм и отдавалась под контроль дирекции.
Но наибольшую критику у нынешнего поколения историков вызывает восстановление 27 декабря 1932 г. системы внутренних паспортов. Этот шаг некоторые сравнивали со вторым изданием крепостничества: якобы колхозникам, как правило, паспорта не выдавались, без них же невозможно было ни устроить на работу, ни поступить учиться, ни поменять место жительства (правда становится совершенно непонятно, как при всём при том почти 20 млн крестьян переехало жить в города и стало горожанами, в том числе, учёными, деятели искусства, политиками!). Наконец, с целью сбить волну недовольства, 8 июня 1934 г. появляется закон об "измене Родине". Среди его ключевых положений смертная казнь за государственные преступления и коллективная ответственность членов семей "врагов народа".
Однако к концу первой пятилетки репрессивные и сугубо административные меры стабилизации внутриполитической ситуации показали свою неэффективность. С началом же второго пятилетнего плана с его относительным либерализмом в области экономики и отказом от наиболее одиозных военно-коммунистических методов хозяйствования, потребовались новые подходы и в политической сфере.
Уже в 1931 г. секретным решением ограничивались гонения на беспартийных специалистов. Отныне по отношению к инженерному персоналу, говоря словами Сталина, стала осуществляться "политика привлечения и заботы". Постепенно послабления начинают распространяться и на деревню. Так, 27 мая 1934 г. была объявлена частичная амнистия и возвращение прав бывшим "кулакам". Год спустя справедливость восстанавливается в отношении целой категории населения: детей раскулаченных. Для этого оказалось достаточно одной реплики, оброненной Сталиным на совещании комбайнёров в 1935 г. Когда колхозник из Башкирии А. Гильба под аплодисменты зала заявил: "Хотя я и сын кулака, но я буду честно бороться за дело рабочих и крестьян", — Сталин произнёс: "Сын за отца не отвечает". Эта получившая весомый политический резонанс фраза в одночасье ликвидировала статус отщепенцев общества, который имели дети крестьян, пострадавших в годы коллективизации. В середине тридцатых ликвидируются введенные Октябрём социальные ограничения в области образования для выходцев из бывших господствовавших классов.
.