Противоречия внутри правительственной коалиции большевиков и левых эсеров обостряются в марте 1918 года, с подписанием Брестского мирного договора. В знак протеста против его условий, позорных для России, левые эсеры покидают Совнарком, на IV Съезде Советов голосуют против Брестского мира. Они игнорируют аргументы большевиков, что Россия не может более воевать ввиду окончательного развала действующей армии. Мстиславский С. Д. выдвигает лозунг «Не война, так восстание!» , призывая «массы» к «восстанию» против германо-австрийских оккупационных войск, обвиняет большевиков в том, что у них «государство заслоняет класс» , в отходе «от чистых позиций революционного социализма на путь оппортунистического служения Молоху государства» . Новый всплеск напряжённости был связан с нарастанием активности большевиков на селе, которая настороженно воспринималась эсерами, традиционно считавшими себя крестьянской партией. Декретом ВЦИК от 9 мая 1918 года была подтверждена государственная хлебная монополия, начата организация «продотрядов» для принудительного сбора хлеба. Левые эсеры восприняли негативно разворачивание системы продразвёрстки («продовольственная диктатура») . В деревнях зажиточные крестьяне и середняки голосовали в основном за эсеров, в то время как деревенская беднота — как правило, за большевиков. Стремясь выбить почву из под ног своих политических конкурентов, большевики организовали в деревнях комбеды (декрет ВЦИК «О комитетах бедноты» от 11 июня 1918 года) стремясь сделать их основным центром силы вместо неподконтрольным им сельских Советов. По мнению Ричарда Пайпса: " …левые эсеры вдруг обнаружили, что сотрудничают с режимом расчетливых политиков, которые заключают сделки с Германией и со странами Четверного согласия и вновь призывают «буржуазию» управлять заводами и фабриками, командовать армией. Что стало с революцией? Все, что большевики делали после февраля 1918 года, не устраивало левых эсеров. Весной 1918 года левые эсеры стали относиться к большевикам так же, как сами большевики относились в 1917-м к Временному правительству и к демократическим социалистам. Они объявили себя совестью революции, неподкупной альтернативой режиму оппортунистов и сторонников компромисса. По мере уменьшения влияния большевиков в среде промышленных рабочих, левые эсеры становились для них все более опасными соперниками, ибо взывали к тем самым анархическим и разрушительным инстинктам российских масс, на которые большевики опирались, пока шли к власти, но, получив власть, стремились всячески подавить… " 5 июля на V Съезде Советов Ораторы от левых эсеров обвиняли большевиков в измене делу революции и в разжигании войны между городом и деревней, большевики же, в свою очередь, упрекали их в попытках спровоцировать войну России с Германией.
