Сегодня рано утром я проснулся от боевой тревоги. Мне приказали собираться. Когда я собрался, то увидел, что все выходят на улицу, и я тоже вышел. Меня поставили в строй и дали обмундирование. Я надел на себя панцирь, шлем и взял щит. Все это было тяжело нести, так как обмундирование было сделано из желаза. Я с соратниками шел пешком. Слева ехали тараны, справа конница, сзади шли воины с огромными кожаными мешками, чтобы переправиться через реки. Мешки были настолько большими, что там могли уместиться по три человека.
Вот мы подошли к Двуречью. "Там стена", - крикнул кто-то из строя. Но для нас не было преград и тараны, которые были слева, сломали эту стену. Вдруг мы увидели, что там река. Это тоже не беда. Воины с мешками начали переправляться через реку. Пока они шли к реке, они затоптали одного из воинов с мешком. Тут меня подтолкнули и сказали: "Бери и плыви!". Я быстро взял мешок и поплыл за остальными. Вот ипереплыли мы. Первыми из жителей, кого я увидел была семья из пяти человек. "На " , - кричали все. Началась борьба.
В битве мы одержали победу. После начали выбирать рабов. "Этого продадим, этот будет на нас служить, а этого в строй" - раздавались голоса. А цари покоренных государств будут запряжены в колесницу.
Впереди нас ждут новые походы. Завтра идем на Израиль.
Петр - фигура во всем сильная и героическая, драматическая итрагическая; он отдавал всего себя делам, жил кипучей и яркой жизнью. Ноиспытал царь и тяжелые удары судьбы. Один из самых сильных связан с егосемейной драмой, несчастьем как отца. Развод с первой женой, жизнь с Екатериной, сначала в гражданском,потом, с 1711 года, в законном браке, его побочные сердечные увлечения, а ихтоже было немало, дети от первой и второй супруги - все это опять же говорито натуре неспокойной и мечущейся, властной и избалованной. Первую жену онневзлюбил, ко второй - бывшей "портомое" (прачке) из Прибалтики - относилсяс любовью и нежностью, которые с годами не угасали, а, наоборот, возрастали.От нее росли дети - две девочки. Но долго не было мальчика-наследника.Первая, нелюбимая жена родила ему еще 18 февраля 1690 года сына, и, когдатот подрос, Петр возложил на него все надежды, как отец и государь. Став отцом, царь, еще юноша неполных восемнадцати лет, занят былпотешными и прочими увлечениями, понятными в его возрасте. Ему всегда былонекогда, он бежал из дворцовых покоев при первом удобном случае. К женеЕвдокии его не тянуло. Сын рос при ней, и, естественно, та атмосферанеприязни к отцовским делам и выходкам, которая сложилась в окружении материс ее старозаветным, затхлым бытом, с приживалками и монахами, карликами иворожеями, не могла не войти в душу мальчика. Подрастая, он, опять же вместес матерью, с осуждением и ненавистью воспринимал поездки отца в Немецкуюслободу, его дружбу с иноземцами, нарушение чинных обычаев древнего царскогоцеремониала. Не могли не сказаться и оскорбленные чувства сына и матери,которыми пренебрегали ради "Монсихи" и царских любимцев, из русских ииноземных. Учился Алексей кое-чему и кое-как. В воспитателях ходил у него сначалаНикифор Вяземский - человек малознающий, без педагогических Своего воспитанника он боялся, и тот быстро это понял и использовал - таскалза волосы, тузил палкой, посылал из Москвы с каким-нибудь поручением, чтобыизбавиться от уроков. На смену Вяземскому пришли Меншиков, человек но грамоте не умеющий, вечно занятой, живший к тому же вПетербурге, и его барон Генрих Гюйсенн, из иноземцев, суниверситетским образованием, но и ему приходилось часто выполнятьдипломатические поручения Петра. Царевич рос в подмосковном Преображенском без серьезного присмотра ипедагогического руководства. Кое-что, разумеется, он узнал, выучил, но немногое. Овладел, например, немецким языком, хуже знал французский. Но лишь квосемнадцати годам мог совладать с четырьмя действиями арифметики и толькоприступил к азам фортификации. Одним словом, он не был обременен знаниями.Отличался ленью и праздностью, властолюбием и честолюбием слабоволием иизворотливостью, мелочной мстительностью и коварством.
Сегодня рано утром я проснулся от боевой тревоги. Мне приказали собираться. Когда я собрался, то увидел, что все выходят на улицу, и я тоже вышел. Меня поставили в строй и дали обмундирование. Я надел на себя панцирь, шлем и взял щит. Все это было тяжело нести, так как обмундирование было сделано из желаза. Я с соратниками шел пешком. Слева ехали тараны, справа конница, сзади шли воины с огромными кожаными мешками, чтобы переправиться через реки. Мешки были настолько большими, что там могли уместиться по три человека.
Вот мы подошли к Двуречью. "Там стена", - крикнул кто-то из строя. Но для нас не было преград и тараны, которые были слева, сломали эту стену. Вдруг мы увидели, что там река. Это тоже не беда. Воины с мешками начали переправляться через реку. Пока они шли к реке, они затоптали одного из воинов с мешком. Тут меня подтолкнули и сказали: "Бери и плыви!". Я быстро взял мешок и поплыл за остальными. Вот ипереплыли мы. Первыми из жителей, кого я увидел была семья из пяти человек. "На " , - кричали все. Началась борьба.
В битве мы одержали победу. После начали выбирать рабов. "Этого продадим, этот будет на нас служить, а этого в строй" - раздавались голоса. А цари покоренных государств будут запряжены в колесницу.
Впереди нас ждут новые походы. Завтра идем на Израиль.