1.
Нашествие Батыя на Русь. Из летописи
В лето 1237. Зимою пришли из восточной стороны на Рязанскую землю лесом
безбожники татары и начали воевать Рязанскую землю и захватили ее до Пронска,
попленили Рязань всю и сожгли и князя их убили. Схваченных же одних рассекали,
других стрелами расстреливали, а иным назад руки связывали. Много же святых
церквей огню пре дали, монастырей и сел сожгли... потом пошли на Колом ну. В ту же
зиму. Пошел [князь] Всеволод сын Юрьев, внук Всеволода, против татар и сошлись
около Коломны, и была сеча великая, и убили у Всеволода воеводу Еремея Глебовича
и иных мужей много... и прибежал Всеволод во Владимир с малой дружиной, а татары
пошли к Москве. В ту же зиму взяли Москву татары и воеводу убили Филиппа Нанка,
[павшего] за правоверную христианскую веру, а князя Владимира Юрьевича схватили
руками, а людей от старца и до сущего младенца перебили, а город и церкви святые, и
монастыри все, и села сожгли и, захватив много имущества, отошли. В ту же зиму.
Выехал [князь] Юрий из Владимира с малой дружиной, оставив вместо себя сыновей
своих Всеволода и Мстислава, и пошел на Волгу с племянниками своими с Васильком,
и со Всеволодом, и с Владимиром и стал на [реке] Сити станом, ожидая к себе брата
своего Ярослава с полками и Святослава с дружиною своею.
ВО К ТЕКСТУ
1. Можно ли на основании приведённого отрывка увидеть главную причину
поражения русских войск в борьбе с Батыевым нашествием?
2.
Ледовое побоище. Из летописи
Князь же великий поставил войско на Чудском озере на Узмени, у Воронья камня, и,
приготовившись к бою, по шел против них. Войска сошлись на Чудском озере; было
тех и других большое множество. Был же тут с Александром и брат его Андрей со
множеством воинов отца своего, было у Александра множество храбрых, сильных и
крепких, все наполнились воинственным духом, и были у них сердца подобны
львиным. И сказали: «Княжне, ныне пришло время положить свои головы за тебя».
Был же тогда день субботний, и на восходе солнца сошлись оба войска.
И была здесь злая и великая сеча для немцев и чуди, и слышен был треск ломающихся
копий и звук от ударов мечей, так что и лед на замерзшем озере подломился, и не видно было льда, потому что он покрылся кровью. И сам я слышал об этом от
очевидца, бывшего там. И обратились немцы в бегство, и гнали их русские с боем как
по воздуху, и некуда им было убежать, били их 7 верст по льду до Суболицкого
берега, и пало немцев 500, а чуди бесчисленное множество, а в плен взяли 50 лучших
немецких воевод и привели их в Новгород, а другие немцы утонули в озере, потому
что была весна. А другие убежали тяжело раненными. Был же этот бой 5 апреля [1242
года]
ВО К 2УМ ТЕКСТАМ
1.Сравните описание Ледового побоища в тексте параграфа и в летописном отрывке.
Что нового вы узнали из документа?
2. Всё ли написанное летописцем вы принимаете на веру?
С созывом Земского собора спешили. В грамотах, рассылаемых по городам, воеводам строго было приказано «не волочить» с выборами. И не случайно: в середине лета 1648 года для власти не было ничего важнее Земского собора и нового Уложения. Эти два события представлялись судьбоносными для страны и ее будущего. Но история нередко распоряжается по-своему, вовсе не обращая внимания на то, что нужнее власти. В ней одновременно могут происходить события, одни из которых из-за производимого шума кажутся почти эпохальными, а другие, неприметные и бесшумные, — совсем не заслуживающими внимания. О них до поры до времени даже не знают! А потом все оказывается наоборот.
Нечто подобное случилось в июле: пока писались, рассылались, читались и исполнялись грамоты о выборах, на восток из Нижнеколымска (одна изба с нагородней!), «для прииску новых неясачных людей», двинулся немногочисленный отряд Семена Дежнева. Этот очередной поход «встречь солнцу» в исторической ретроспективе оказался не менее значимым, чем предстоящий Земский собор и Соборное уложение. Последние очень быстро из настоящего стали достоянием Дежнев же, того не ведая, больше трудился для будущего. Казаки, обогнув на ладьях Чукотский Нос (то есть открыв пролив между Америкой и Азией), весной 1649 года в устье реки Анадырь срубили острог — один из первых форпостов России на Тихом океане. Многотрудная сибирская эпопея в своем движении на северо-восток подошла к естественному рубежу — дальше был океан.
В Москве ничего не было известно об этих событиях. Такие новости обыкновенно не выходили за стены Сибирского приказа и интересовали верхи разве только с точки зрения пополнения государевой казны сибирским «мягким золотом» — мехами. К тому же верхи в эти месяцы погрязли в борьбе и интригах. Однако и острота противостояния, и ставки, и даже борение страстей вполне сопоставимы. Из скромного отечественного арсенала придворной интриги были извлечены почти все средства, за исключением разве только злосчастных «корешков».
На этот раз Алексей Михайлович был не сторонним зрителем. Он поневоле оказался втянут в борьбу, решая задачи, которые раньше даже во сне не могли ему привидеться. Надо было «утишать» бунт и нормализовать положение в столице и в провинции. Следовало позаботиться о возвращении Морозова. В эти недели Кремль и Кириллов монастырь беспрестанно обменивались гонцами. Правда, от этих пересылок до нас дошло немногое: то, что писал царь своему воспитателю, не сохранилось. Зато сохранились царские грамотки монастырским властям. И эти грамотки очень показательны. Забота Алексея Михайловича о благополучии и жизни боярина доходила до мелочей. Царь знает, что на праздник Успения в обители собирается множество богомольцев, и выражает беспокойство: вдруг случится какое «дурно»? Тотчас следует наставление игумену, чтоб тот жил «с великим береженьем».
В конце августа — новый поворот. Решено перевести Бориса Ивановича ближе к Москве. Алексей Михайлович вновь берется за перо. На этот раз он признает общеизвестное — Морозов принужден был покинуть столицу «для смутного времени», но теперь оно «нашим государьским счастьем… утихает», и потому скоро боярину следует в тайне оставить обитель. «Да отнюдь бы нихто не ведал, хотя и выедет куды, — поучал царь монастырские власти, — а есть ли сведаю, и вам быть казненными, а если убережете его, так и мне добро сделаете, и я вас так, чего от зачяла света такой милости не видали».
Объяснение:
К 1964 году недовольство деятельностью Хрущёва в стране стало едва ли не всеобщим. Ряд высших руководителей партии, правительства, армии, госбезопасности решились отстранить Хрущёва. Новым первым секретарём был избран Леонид Брежнев. Эпоха управленческих реформ, кадровых перетрясок, державших в напряжении всё чиновничество страны, закончилась. Хрущёвский курс на «развёрнутое строительство коммунизма» был прекращён. Брежневское руководство в 1967 году провозгласило, что в стране уже построен «развитый социализм», и дальнейшее остаётся лишь постепенно совершенствовать его, устраняя «отдельные недостатки»