Начать спор мог бы приезжий из Владимира. Он в тайне, наверное, завидовал новгородцу, но не хотел этого показывать. Он стал бы говорить, что в их городе – настоящий князь, полновластный и мощный, а в Новгороде – какой-то наёмник, а не князь. На это новогородец смог бы возразить, что зато этот их «наёмник» не может им никаких обид чинить, неоправданные налоги собирать, в дальние походы ходить, которых город не хочет и т. д.
Тогда новгородский купец начал бы говорить, что во Владимире суд творит князь или его доверенное лицо по своему произволу, что они закон трактуют, как хотят и знают, что им за это ничего не будет. В Новгороде суд в руках посадника, а если он будет судить не праведно, его можно переизбрать.
На это купец из Владимира мог бы возразить, что не свободно избирается посадник в Новгороде, а из бояр, и действует он в интересах бояр. Злоупотреблений при этом больше, потому что сделать хорошо одному лишь князю легче, чем целой клике бояр, потому в Новгороде злоупотреблений справедливости для людей из народа должно быть меньше.
Закончить спор мог бы вопрос о церкви. Дискуссия про то, правильно ли избирать архиепископа (как в Новгороде), или в такие дела простому народу лезть нечего (как во Владимире) могла бы окончательно рассорить собеседников. Потому что здесь вопрос шёл бы уже не о политике, а о спасении души.
Они похожи. В обоих случаях земли делились между представителями одной династии, причём никто из её представителей не оставался без престола – новое государство создавалось, когда появлялся новые представитель династии, который мог бы им управлять. Но распад империи Карла Великого быстро закончился. Его внуки разделили наследство и двое основали новые династии (династия третьего скоро пресеклась). Потомки внуков Карла Великого свои королевства уже не дробили. А Рюриковичи выделяли новые уделы почти в каждом поколении, продолжая дробить русские земли.
Тогда новгородский купец начал бы говорить, что во Владимире суд творит князь или его доверенное лицо по своему произволу, что они закон трактуют, как хотят и знают, что им за это ничего не будет. В Новгороде суд в руках посадника, а если он будет судить не праведно, его можно переизбрать.
На это купец из Владимира мог бы возразить, что не свободно избирается посадник в Новгороде, а из бояр, и действует он в интересах бояр. Злоупотреблений при этом больше, потому что сделать хорошо одному лишь князю легче, чем целой клике бояр, потому в Новгороде злоупотреблений справедливости для людей из народа должно быть меньше.
Закончить спор мог бы вопрос о церкви. Дискуссия про то, правильно ли избирать архиепископа (как в Новгороде), или в такие дела простому народу лезть нечего (как во Владимире) могла бы окончательно рассорить собеседников. Потому что здесь вопрос шёл бы уже не о политике, а о спасении души.