Древнерусское княжество на Таманском полуострове с центром в г.Тмутаракань. Существовало в X-XII веках.
Появление на Таманском полуострове восточнославянского населения связано с походами князя Игоря (944 г.) на Византию и князя Святослава (965 г.) на ясов (аланов) и касогов (адыгов), хотя проникновение восточных славян на Кавказ и в прилегающие к нему районы началось значительно раньше: персидские историки упоминают о появлении русов на Каспийском море около 880 года, затем в 909 и 910 годах. В 913-914 годах русы вновь появились на Каспии на 500 судах, по 100 человек в каждом. Миновав Дагестан, они обосновались на одном из островов близ Баку и несколько месяцев господствовали на море. В это же время другой отряд русов высадился на юго-восточном берегу Каспия близ Ферахабада. Он взял большую добычу, но, возвращаясь домой, около устьев Волги был разбит хазарами. Эта неудача на Волге побудила Русь в 944-945 годах выбрать другой путь для похода на Кавказ. По Черному морю русы направились вдоль Кавказского побережья, а затем сушей к северу от Кавказского хребта вышли к Дербенту. Во время похода был взят крупный и богатый город Бердаа. Видимо с походом 944-945 гг. следует связывать появление славянского населения в Тмутаракани (Таматархе).
В 988 году киевский князь Владимир отправил в Тмутаракань на княжение своего сына Мстислава, который проправил до 1036 года. Поначалу население прилегавших к Тмутаракани районов Северо-Западного Кавказа, в частности адыги, находились в даннических отношениях с тмутараканскими князьями. Имели место и военные столкновения. В 1022 году произошел поединок князя Мстислава с касожским (адыгским) князем Редедей, закончившийся поражением и гибелью последнего. В последующие годы отношения между северокавказским населением и русскими были большей частью мирные, союзнические. В самой Тмутаракани жили адыги, аланы и представители других племен и народов. Их внешняя торговля шла через этот город, расположенный на берегу прекрасной гавани.
С 60-х годов XI века Тмутараканское княжество входило во владения черниговского князя Святослава Ярославича. С конца 70-х годов XI века Тмутаракань оказалась прибежищем русских князей, потерпевших поражение в междоусобной борьбе. В 1077 году туда бежал Борис Вячеславович, а в 1078 году Олег Святославович. Летом - осенью 1078 года они, наняв в Тмутаракани половцев, отправились на Русь отстаивать свои права на Черниговское княжество. Борис в этой борьбе погиб, а Олег вынужден был вернуться в Тмутаракань к своему брату Роману.
В 1079 году Роман с половцами двинулся на Русь, но киевский князь Всеволод Ярославич сумел подкупить кочевников и заключить с ними мир. На обратном пути половцы убили Романа. Олега, по проискам Всеволода Ярославича, в Тмутаракани захватили хазары и отправили в ссылку в Византию под надзор византийских родственников киевского князя. В Тмутаракани стал править посадник Всеволода Ратибор. Однако в 1081 году князья Давыд Игоревич и Володарь Ростиславич бежали в Тмутаракань и "яста Ратибора, и седоста Тмютороканю".
В 1081 году в Византии к власти пришел Алексей I Комнин и в поисках любых мер по империи от врагов. Он отозвал Олега с острова Родос, женил его на представительнице знатного византийского рода Феофании Музалон. В 1083 году с византийского флота Олег вернулся в Тмутаракань, наказал хазар, замешанных в заговоре 1079 года, а Давыда и Володаря отпустил на Русь. Византия не зря оказала услугу Олегу, так как была заинтересована в тмутараканской нефти, являвшейся одним из компонентов грозного оружия - "греческого огня". Олег правил в Тмутаракани до 1094 года, когда он стал Черниговским князем. Кто княжил в Тмутаракани после Олега, трудно сказать. Известно, что после смерти Олега в 1115 году Тмутаракань оставалась русским городом и лишь позднее перешла под власть Византии, а княжество прекратило свое существование.
В XIII веке Тмутаракань (уже под названием Матраха или Матрика) стала резиденцией зихского (адыгского) князя и находилась под властью адыгов до начала XV века. В 1419 году после бракосочетания генуэзца Гизольфи с дочерью черкесского (адыгского) князя Биха-ханум Матрега стала феодом фамилии Гизольфи. В 1457 году адыги во главе со своим князем Кадибельди восстали против генуэзцев и захватили замок властителя Матреги Закария Гизольфи, но восстание было подавлено. После разгрома Османской империей в 1475 году генуэзских колоний в Крыму и на Черноморском побережье Кавказа в Матреге, как и в других городах этого региона, появился турецкий гарнизон.
Пока в государствах не будут царствовать философы, либо так называемые нынешние цари и владыки не станут благородно и основательно философствовать и это не сольется воедино — государственная власть и философия, и пока не будут в обязательном порядке отстранены те люди — а их много, — которые ныне стремятся порознь либо к власти, либо к философии, до тех пор, дорогой Главкон, государствам не избавиться от зол, да и не станет возможным для рода человеческого и не увидит солнечного света то государственное устройство, которое мы только что описали словесно.
Платон. Государство.[139]
Существует ли какая-то особая моральная проблема нашего времени? Разве моральная проблема не одна и та же для всех времен и народов? Да, это так, и, тем не менее, каждая культура имеет свои моральные проблемы, порожденные ее особой структурой, хотя эти частные проблемы являются только различными гранями моральных проблем человека. Каждую такую отдельную грань можно понять только в связи с основной и всеобщей проблемой человека. В этой заключительной главе я хочу уделить особое внимание одному специфическому аспекту общей моральной проблемы, отчасти потому, что это решающая проблема с психологической точки зрения, и отчасти потому, что мы склонны обходить ее вниманием, поддавшись иллюзии, что эта проблема, — отношения человека к силе и власти, — уже решена.
Отношение человека к силе коренится в самих условиях его существования. Как физические существа, мы подвластны силе — силе природы и силе человека. Физическая сила может лишить нас свободы и убить нас. В состоянии ли мы сопротивляться и побеждать, это зависит от таких побочных факторов, как наша собственная физическая сила и сила наших средств борьбы. А вот наш ум не зависит напрямую от власти силы. Сила не властна отменить истину, которую мы познали, и идеи, в которые мы верим. Сила и разум существует в разных плоскостях, и силе никогда не опровергнуть истину.
Означает ли это, что человек свободен, даже если рожден в оковах? Означает ли это, что дух раба может быть так же свободен, как дух его господина, как утверждали св. Павел и Лютер? Если бы дело обстояло так, это в громадной степени упростило бы проблему человеческого существования. Но это утверждение не считается с тем фактом, что идеи и истина не существуют вне человека и независимо от него, что ум человека подвержен влиянию его тела, а душевное состояние — влиянию его физического и социального существования. Человек познать истину и любить, но если он — не только его тело, а вся его личность — подвергается угрозе превосходящей его силы, если он становится бес и испуганным, это наносит вред его уму, его действия становятся судорожными и парализуются. Парализующее воздействие силы покоится не только на страхе, ею порождаемом, но и на скрытом обещании — обещании, что те, кто обладают силой, могут защитить и позаботиться о «слабых», подчинившихся силе, что сильные могут освободить человека от бремени неуверенности и ответственности за самого себя, гарантируя порядок и отводя индивиду в этом порядке место, дающее ему чувство безопасности.
Подчинение человека этой комбинации угрозы и обещания означает его действительное «падение». Подчиняясь силе-господству, он лишается своей силы-потенции. Он лишается своей силы использовать все те , которые делают его по-настоящему человечным; его разум перестает действовать; он может совершать умственные операции, манипулировать вещами и самим собой, но он принимает за истину то, что властвующие над ним называют истиной. Он лишается своей силы любить, ибо его чувства взяты в оковы теми, от кого он зависит. Он лишается своего морального чувства, ибо невозможность подвергать сомнению и критиковать этих сильных сделала бессмысленной его моральную оценку кого бы то ни было и чего бы то ни было. Он — жертва суеверия и предрассудка, ибо он не распознать действительное значение тех предпосылок, на которых покоятся такие ложные верования. Его собственный голос не может позвать его обратно к себе самому, поскольку он перестал слышать его, поглощенный слушанием голосов тех, кто имеет над ним власть. Только свобода является необходимым условием как счастья, так и добродетели; свобода не в смысле возможности делать произвольный выбор и не в смысле свободы от необходимости, а свобода реализовать то, что потенциально заключено в человеке, выявить истинную природу человека согласно законам его существования.
Древнерусское княжество на Таманском полуострове с центром в г.Тмутаракань. Существовало в X-XII веках.
Появление на Таманском полуострове восточнославянского населения связано с походами князя Игоря (944 г.) на Византию и князя Святослава (965 г.) на ясов (аланов) и касогов (адыгов), хотя проникновение восточных славян на Кавказ и в прилегающие к нему районы началось значительно раньше: персидские историки упоминают о появлении русов на Каспийском море около 880 года, затем в 909 и 910 годах. В 913-914 годах русы вновь появились на Каспии на 500 судах, по 100 человек в каждом. Миновав Дагестан, они обосновались на одном из островов близ Баку и несколько месяцев господствовали на море. В это же время другой отряд русов высадился на юго-восточном берегу Каспия близ Ферахабада. Он взял большую добычу, но, возвращаясь домой, около устьев Волги был разбит хазарами. Эта неудача на Волге побудила Русь в 944-945 годах выбрать другой путь для похода на Кавказ. По Черному морю русы направились вдоль Кавказского побережья, а затем сушей к северу от Кавказского хребта вышли к Дербенту. Во время похода был взят крупный и богатый город Бердаа. Видимо с походом 944-945 гг. следует связывать появление славянского населения в Тмутаракани (Таматархе).
В 988 году киевский князь Владимир отправил в Тмутаракань на княжение своего сына Мстислава, который проправил до 1036 года. Поначалу население прилегавших к Тмутаракани районов Северо-Западного Кавказа, в частности адыги, находились в даннических отношениях с тмутараканскими князьями. Имели место и военные столкновения. В 1022 году произошел поединок князя Мстислава с касожским (адыгским) князем Редедей, закончившийся поражением и гибелью последнего. В последующие годы отношения между северокавказским населением и русскими были большей частью мирные, союзнические. В самой Тмутаракани жили адыги, аланы и представители других племен и народов. Их внешняя торговля шла через этот город, расположенный на берегу прекрасной гавани.
С 60-х годов XI века Тмутараканское княжество входило во владения черниговского князя Святослава Ярославича. С конца 70-х годов XI века Тмутаракань оказалась прибежищем русских князей, потерпевших поражение в междоусобной борьбе. В 1077 году туда бежал Борис Вячеславович, а в 1078 году Олег Святославович. Летом - осенью 1078 года они, наняв в Тмутаракани половцев, отправились на Русь отстаивать свои права на Черниговское княжество. Борис в этой борьбе погиб, а Олег вынужден был вернуться в Тмутаракань к своему брату Роману.
В 1079 году Роман с половцами двинулся на Русь, но киевский князь Всеволод Ярославич сумел подкупить кочевников и заключить с ними мир. На обратном пути половцы убили Романа. Олега, по проискам Всеволода Ярославича, в Тмутаракани захватили хазары и отправили в ссылку в Византию под надзор византийских родственников киевского князя. В Тмутаракани стал править посадник Всеволода Ратибор. Однако в 1081 году князья Давыд Игоревич и Володарь Ростиславич бежали в Тмутаракань и "яста Ратибора, и седоста Тмютороканю".
В 1081 году в Византии к власти пришел Алексей I Комнин и в поисках любых мер по империи от врагов. Он отозвал Олега с острова Родос, женил его на представительнице знатного византийского рода Феофании Музалон. В 1083 году с византийского флота Олег вернулся в Тмутаракань, наказал хазар, замешанных в заговоре 1079 года, а Давыда и Володаря отпустил на Русь. Византия не зря оказала услугу Олегу, так как была заинтересована в тмутараканской нефти, являвшейся одним из компонентов грозного оружия - "греческого огня". Олег правил в Тмутаракани до 1094 года, когда он стал Черниговским князем. Кто княжил в Тмутаракани после Олега, трудно сказать. Известно, что после смерти Олега в 1115 году Тмутаракань оставалась русским городом и лишь позднее перешла под власть Византии, а княжество прекратило свое существование.
В XIII веке Тмутаракань (уже под названием Матраха или Матрика) стала резиденцией зихского (адыгского) князя и находилась под властью адыгов до начала XV века. В 1419 году после бракосочетания генуэзца Гизольфи с дочерью черкесского (адыгского) князя Биха-ханум Матрега стала феодом фамилии Гизольфи. В 1457 году адыги во главе со своим князем Кадибельди восстали против генуэзцев и захватили замок властителя Матреги Закария Гизольфи, но восстание было подавлено. После разгрома Османской империей в 1475 году генуэзских колоний в Крыму и на Черноморском побережье Кавказа в Матреге, как и в других городах этого региона, появился турецкий гарнизон.
Пока в государствах не будут царствовать философы, либо так называемые нынешние цари и владыки не станут благородно и основательно философствовать и это не сольется воедино — государственная власть и философия, и пока не будут в обязательном порядке отстранены те люди — а их много, — которые ныне стремятся порознь либо к власти, либо к философии, до тех пор, дорогой Главкон, государствам не избавиться от зол, да и не станет возможным для рода человеческого и не увидит солнечного света то государственное устройство, которое мы только что описали словесно.
Платон. Государство.[139]
Существует ли какая-то особая моральная проблема нашего времени? Разве моральная проблема не одна и та же для всех времен и народов? Да, это так, и, тем не менее, каждая культура имеет свои моральные проблемы, порожденные ее особой структурой, хотя эти частные проблемы являются только различными гранями моральных проблем человека. Каждую такую отдельную грань можно понять только в связи с основной и всеобщей проблемой человека. В этой заключительной главе я хочу уделить особое внимание одному специфическому аспекту общей моральной проблемы, отчасти потому, что это решающая проблема с психологической точки зрения, и отчасти потому, что мы склонны обходить ее вниманием, поддавшись иллюзии, что эта проблема, — отношения человека к силе и власти, — уже решена.
Отношение человека к силе коренится в самих условиях его существования. Как физические существа, мы подвластны силе — силе природы и силе человека. Физическая сила может лишить нас свободы и убить нас. В состоянии ли мы сопротивляться и побеждать, это зависит от таких побочных факторов, как наша собственная физическая сила и сила наших средств борьбы. А вот наш ум не зависит напрямую от власти силы. Сила не властна отменить истину, которую мы познали, и идеи, в которые мы верим. Сила и разум существует в разных плоскостях, и силе никогда не опровергнуть истину.
Означает ли это, что человек свободен, даже если рожден в оковах? Означает ли это, что дух раба может быть так же свободен, как дух его господина, как утверждали св. Павел и Лютер? Если бы дело обстояло так, это в громадной степени упростило бы проблему человеческого существования. Но это утверждение не считается с тем фактом, что идеи и истина не существуют вне человека и независимо от него, что ум человека подвержен влиянию его тела, а душевное состояние — влиянию его физического и социального существования. Человек познать истину и любить, но если он — не только его тело, а вся его личность — подвергается угрозе превосходящей его силы, если он становится бес и испуганным, это наносит вред его уму, его действия становятся судорожными и парализуются. Парализующее воздействие силы покоится не только на страхе, ею порождаемом, но и на скрытом обещании — обещании, что те, кто обладают силой, могут защитить и позаботиться о «слабых», подчинившихся силе, что сильные могут освободить человека от бремени неуверенности и ответственности за самого себя, гарантируя порядок и отводя индивиду в этом порядке место, дающее ему чувство безопасности.
Подчинение человека этой комбинации угрозы и обещания означает его действительное «падение». Подчиняясь силе-господству, он лишается своей силы-потенции. Он лишается своей силы использовать все те , которые делают его по-настоящему человечным; его разум перестает действовать; он может совершать умственные операции, манипулировать вещами и самим собой, но он принимает за истину то, что властвующие над ним называют истиной. Он лишается своей силы любить, ибо его чувства взяты в оковы теми, от кого он зависит. Он лишается своего морального чувства, ибо невозможность подвергать сомнению и критиковать этих сильных сделала бессмысленной его моральную оценку кого бы то ни было и чего бы то ни было. Он — жертва суеверия и предрассудка, ибо он не распознать действительное значение тех предпосылок, на которых покоятся такие ложные верования. Его собственный голос не может позвать его обратно к себе самому, поскольку он перестал слышать его, поглощенный слушанием голосов тех, кто имеет над ним власть. Только свобода является необходимым условием как счастья, так и добродетели; свобода не в смысле возможности делать произвольный выбор и не в смысле свободы от необходимости, а свобода реализовать то, что потенциально заключено в человеке, выявить истинную природу человека согласно законам его существования.