Друзья уходят понемногу ,
Крадётся к Сердцу Пустота.
Видать и мне пора в дорогу,
Хотя хотел прожить до ста.
Колян сражался в одиночку
С извечной Грустью кабаков.
Слезу Судьбы смахнув платочком,
Нырнул в бутылку глубоко.
Скупые Смерти дивиденды -
Долги и памятник родни,
И поцелуй , забытый кем-то,
Навряд ли Память осквернит.
Не ждали милости мы скорой,
Не в пудре сахарной уста.
В Чечне расстреливали горы,
Ворвался в сны Афганистан.
Зудели дни и ныли раны,
Затмил оскал нам перламутр.
Я на плечах тащил Коляна,
И заслонял собой от пуль.
Увы не стали к Богу ближе,
Страны с огнём не отыскать.
И Время щиплет , а не лижет,
Мои седины у виска.
Всё льётся Боль Души потоком,
И к рюмке тянется рука.
В снегу зарыться мне глубоком,
Пусть Он всё видит свысока.
Изрядно я уже устал!
Двойку
все-таки я получил. Хотя я вовсю старался. Почти все у Мишки списал.
Двойки
я получал и раньше. Но то было раньше, а то теперь. От папы давно нет писем. С
того дня, как он уехал. Я все боялся: придет письмо, папа спросит в письме, как
там Петя, как учится, что я отвечу?
Нужно
было исправить двойку. Ждать я больше не мог. Я решил объяснить все Пал Палычу.
-
Мда… - сказал он. – Семь ошибок в одном изложении. Но выход есть. Вот возьми эту книжку. Вот этот рассказ. Ты
прочтешь его дома. Разок или два. Но не больше. Закроешь книжку и будешь
писать. Только чур – не заглядывать.
Понял?
А кто будет смотреть, заглядываю я или не заглядываю? – сказал я.
Никто не будет смотреть. Не такой ты уже и маленький. Взрослый парень. Что за
тобой смотреть!
Как же так? – удивился я. – Я ведь буду смотреть.
Не думаю, - сказал он.
Почему же?
Потому что на честность. Такой уговор. Как же можно смотреть! Тогда будет
нечестно.
Вот это да! – удивился я.
Я тебе верю, - сказал Пал Палыч. – Я доверяю тебе – вот и все!
Так-то оно так, - сказал я, - сказал я, - но кто будет знать?
Можно считать, - сказал Пал Палыч, - что разговор у нас закончен.
Конечно, конечно, - сказал я, - конечно…
Я, наверное, был растерян. Такого еще я не
видел. Это прямо-таки удивительно!
Я
прочел рассказ только два раза. Больше я не открыл книжку. Хотя мне очень
хотелось. Я писал с трудом. Так хотелось мне заглянуть в рассказ! Даже в классе
писать было легче. Там можно было спросить у Пал Палыча. Можно было списать у
соседа. А здесь было все на честность.
все написал, как запомнил. Пал Палыч прочел и
сказал:
Человек ты, я вижу, честный. Так и отпиши отцу.
А как же двойка?
Это не самое главное. Можешь считать, что исправил.
А откуда вы знаете, - спросил я, - честный я или не честный?
Сразу видно, - сказал Пал Палыч, - по изложению видно.
Объяснение:
Друзья уходят понемногу ,
Крадётся к Сердцу Пустота.
Видать и мне пора в дорогу,
Хотя хотел прожить до ста.
Колян сражался в одиночку
С извечной Грустью кабаков.
Слезу Судьбы смахнув платочком,
Нырнул в бутылку глубоко.
Скупые Смерти дивиденды -
Долги и памятник родни,
И поцелуй , забытый кем-то,
Навряд ли Память осквернит.
Не ждали милости мы скорой,
Не в пудре сахарной уста.
В Чечне расстреливали горы,
Ворвался в сны Афганистан.
Зудели дни и ныли раны,
Затмил оскал нам перламутр.
Я на плечах тащил Коляна,
И заслонял собой от пуль.
Увы не стали к Богу ближе,
Страны с огнём не отыскать.
И Время щиплет , а не лижет,
Мои седины у виска.
Всё льётся Боль Души потоком,
И к рюмке тянется рука.
В снегу зарыться мне глубоком,
Пусть Он всё видит свысока.
Друзья уходят понемногу ,
Крадётся к Сердцу Пустота.
Видать и мне пора в дорогу,
Изрядно я уже устал!
Двойку
все-таки я получил. Хотя я вовсю старался. Почти все у Мишки списал.
Двойки
я получал и раньше. Но то было раньше, а то теперь. От папы давно нет писем. С
того дня, как он уехал. Я все боялся: придет письмо, папа спросит в письме, как
там Петя, как учится, что я отвечу?
Нужно
было исправить двойку. Ждать я больше не мог. Я решил объяснить все Пал Палычу.
-
Мда… - сказал он. – Семь ошибок в одном изложении. Но выход есть. Вот возьми эту книжку. Вот этот рассказ. Ты
прочтешь его дома. Разок или два. Но не больше. Закроешь книжку и будешь
писать. Только чур – не заглядывать.
Понял?
-
А кто будет смотреть, заглядываю я или не заглядываю? – сказал я.
-
Никто не будет смотреть. Не такой ты уже и маленький. Взрослый парень. Что за
тобой смотреть!
-
Как же так? – удивился я. – Я ведь буду смотреть.
-
Не думаю, - сказал он.
-
Почему же?
-
Потому что на честность. Такой уговор. Как же можно смотреть! Тогда будет
нечестно.
-
Вот это да! – удивился я.
-
Я тебе верю, - сказал Пал Палыч. – Я доверяю тебе – вот и все!
-
Так-то оно так, - сказал я, - сказал я, - но кто будет знать?
-
Можно считать, - сказал Пал Палыч, - что разговор у нас закончен.
-
Конечно, конечно, - сказал я, - конечно…
Я, наверное, был растерян. Такого еще я не
видел. Это прямо-таки удивительно!
Я
прочел рассказ только два раза. Больше я не открыл книжку. Хотя мне очень
хотелось. Я писал с трудом. Так хотелось мне заглянуть в рассказ! Даже в классе
писать было легче. Там можно было спросить у Пал Палыча. Можно было списать у
соседа. А здесь было все на честность.
Я
все написал, как запомнил. Пал Палыч прочел и
сказал:
-
Человек ты, я вижу, честный. Так и отпиши отцу.
-
А как же двойка?
-
Это не самое главное. Можешь считать, что исправил.
-
А откуда вы знаете, - спросил я, - честный я или не честный?
-
Сразу видно, - сказал Пал Палыч, - по изложению видно.
Объяснение: