Уже в первой главе слышим голос автора в упоминании о чичиковской шерстяной косынке, «какую женатым приготовляет своими руками супруга, снабжая приличными наставлениями, как закутываться, а холостым, наверное, не могу сказать, кто делает, бог их знает: я никогда не носил таких косынок». Но более важным признаком присутствия автора в каждой фразе служит сам тон повествования: мы, читатели, чувствуем иронию во всем многообразии ее оттенков. Именно ирония, открывающая как бы второй план повествования, истинный смысл каждой оценки, заставляют почувствовать присутствие автора.
Гоголевская насмешка подстерегает его всюду. Каждая подробность обстановки разоблачает своего хозяина, каждый шаг оборачивается против него. Особенно беспощаден Гоголь к разного рода претензиям своего героя. Каждой из них он дает развернуться во всей красе, чтобы затем одним точным движением разбить ее вдребезги. Так Манилов фантазирует, например, о строительстве мостов и замков - и автор указывает на два кресла, которые фантазер за восемь лет не удосужился обшить. В осуждении, высмеивании отрицательного оказывается важнейшая особенность сатиры Гоголя. Это больше, чем насмешка - это беспощадный суд, который вершится писателем
