Во время поездки на Святую землю, Гоголь переживал жесточайшей духовный кризис. Писатель отказался от многих своих убеждений, критически пересмотрел написанное. Он выдвинул идею нравственного усовершенствования личности через смирение, впал в глубокую религиозность. В 1842 году вышла книга «Выбранные места из переписки с друзьями», которая из-за «учительного », проповеднического тона у многих вызвала неприятие. В это время он мечтает о поездке по России «от монастыря к монастырю », в 1850-1851 годах трижды посещает Оптину пустынь, где интенсивно общается со старцем Матвеем, мечтает о монастырской жизни, отказывается от литературного творчества. Смерть Гоголя потрясла общество. Ушел художник, «не досказав своего слова» (Аксаков). «Это была натура особливая, которая по кончине сделалась еще таинственнее и еще мудрее для уразумения, чем была при жизни, и которую судить простою меркою, по обыкновенным нашим понятиям, нельзя и не должно» (М. Погодин). По словам И. С. Тургенева «Эта страшная смерть — историческое событие — понятна не сразу; это тайна, тяжелая, грозная тайна». С позиций религиозного философа оценивает Гоголя Д. Андреев: «Задача, которую предчувствовал Пушкин, которую разрешил бы, вероятно, к концу своей жизни Лермонтов, встала перед Гоголем с исключительной жгучестью. Ему был дан страшный дар — дар созерцания изнанки жизни и дар художественной гениальности, чтобы воплотить увиденное... Гоголь — это первый гений русской литературы, внесший и утвердивший эту русскую литературу на высоту духовной водительницы общества, учительницы жизни, указательницы идеалов». Сделать так, чтобы Россия осознала свое несовершенство, неприглядность своей жизни — задача, которую, считает Д. Андреев, Гоголь выполнил.
Но в последние годы жизни Гоголь к той же задаче обращается иначе — не системой художественных образов и открытий, а словом проповедника и публициста. Так в русской литературе начинается ее откровенно учительный путь. Пребывание на нем Гоголя совпадает с духовным кризисом.
Но в последние годы жизни Гоголь к той же задаче обращается иначе — не системой художественных образов и открытий, а словом проповедника и публициста. Так в русской литературе начинается ее откровенно учительный путь. Пребывание на нем Гоголя совпадает с духовным кризисом.