Челкаш противопоставлен Гавриле, деревенскому простоватому парню. Портрет Гаврилы построен по контрасту с портретом самого Челкаша: «ребячьи голубые глаза» смотрят «доверчиво и добродушно», движения неуклюжи, рот то «широко раскрыт», то «шлепает губами». Челкаш чувствует себя хозяином жизни Гаврилы, попавшего в его «волчьи лапы», к этому примешивается и «отеческое» чувство. Глядя на Гаврилу, Челкаш вспоминает свое деревенское прошлое: «Он чувствовал себя одиноким, вырванным и выброшенным навсегда из того порядка жизни, в котором выработалась та кровь, что течет в его жилах».
В третьей части, в диалоге Челкаша и Гаврилы окончательно проясняется, насколько это разные люди. Ради наживы трусливый и жадный Гаврила готов на унижение, на преступление, на убийство: он едва не убил Челкаша. Гаврила вызывает презрение, отвращение у Челкаша: «Гнус!.. И блудить-то не умеешь!» Окончательно автор разводит героев так: Гаврила «снял свой мокрый картуз, перекрестился, посмотрел на деньги, зажатые в ладони, свободно и глубоко вздохнул, спрятал их за пазуху и широкими твердыми шагами пошел берегом в сторону, противоположную той, где скрылся Челкаш».
В третьей части, в диалоге Челкаша и Гаврилы окончательно проясняется, насколько это разные люди. Ради наживы трусливый и жадный Гаврила готов на унижение, на преступление, на убийство: он едва не убил Челкаша. Гаврила вызывает презрение, отвращение у Челкаша: «Гнус!.. И блудить-то не умеешь!» Окончательно автор разводит героев так: Гаврила «снял свой мокрый картуз, перекрестился, посмотрел на деньги, зажатые в ладони, свободно и глубоко вздохнул, спрятал их за пазуху и широкими твердыми шагами пошел берегом в сторону, противоположную той, где скрылся Челкаш».