«Немая сцена» имеет очень важную композиционную роль. В момент чтения письма уходит то, что связывало героев на протяжении всего сценического действия, - страх, и единство людей распадается на наших глазах. Страшное потрясение, которое произвело на всех известие о прибытии истинного ревизора, вновь объединяет людей ужасом, но это уже не единство живых людей, а единство бездыханных окаменелостей. Их немота и застывшие позы показывают исчерпанность героев в их бесплодной погоне за миражом. Именно поэтому нельзя сказать, что чиновники и нового ревизора примут также, как Хлестакова: слишком глубока и окончательна их исчерпанность в миражной жизни. Это позволяет говорить об окончательном переходе комического в трагическое в «немой сцене».
В этих явлениях объявляются жизненные принципы, цели не только Хлестакова, но и чиновников, принимающих его за ревизора.
Усилиями окружающих созданы условия для раскрытия с полной откровенностью всего того, что таилось в душонке этого «пустейшего» человечишки, что рисовалось в его нелепых мечтах, что составляло суть его существования. Действие в эпизоде вранья Хлестакова (в 6-м явлении III действия) развивается со все нарастающей энергией. С одной стороны, россказни Ивана Александровича постепенно теряют всякую правдоподобность; с другой стороны, слушатели приходят все больший испуг от речи гостя.
Усилиями окружающих созданы условия для раскрытия с полной откровенностью всего того, что таилось в душонке этого «пустейшего» человечишки, что рисовалось в его нелепых мечтах, что составляло суть его существования. Действие в эпизоде вранья Хлестакова (в 6-м явлении III действия) развивается со все нарастающей энергией. С одной стороны, россказни Ивана Александровича постепенно теряют всякую правдоподобность; с другой стороны, слушатели приходят все больший испуг от речи гостя.