1. Какова была творческая манера Феофана Грека? Чем он отличался от большинства художников того времени? 2. Какое влияние оказал Феофан Грек на дальнейшее
Стиль Феофана Грека поражает выразительностью и экспрессией. Для его фресковых росписей характерна так называемая «скоропись», при почти монохромной живописи и непроработанности мелких деталей изображения оказывают огромное воздействие на чувства зрителя. В творчестве Феофана Грека выразились наиболее полно и в нём нашли своё идеальное воплощение два полюса византийской духовной жизни и её отражения в культуре — классическое начало (воспевание земной красоты как Божественного творения, как отсвета высшего совершенства) и устремление к духовной аскезе, отвергающей внешнее, эффектное, красивое.
Искусство Феофана Грека внесло на Русь понятие высокой христианской символики. Во фресках Феофана острые пробела, будто фиксирующие момент мистического видения, пронзительные вспышки света, резкими ударами падающие на лики, руки, одежды, символизируют божественный свет, пронизывающий материю, испепеляющий её природные формы и возрождающий её к новой, одухотворенной жизни. Учитывая назначение пробелов — вызывать в лике святого состояние духовности, Феофану не было равных. Ограниченность цветовой гаммы (чёрный, красновато-коричневый со многими оттенками, белый и др.) — будто образ монашеского, аскетического отречения от многообразия и многоцветия мира — изобличают в Феофане творческую личность. Манера нарочитого изографа среди иконописцев в пору высокого духовного подъёма древнерусского искусства, в котором иконописцы опирались на подлинники, отличается поистине творческим началом, революционным мышлением, отрешенностью от законодательств. Вот, что сообщает Епифаний Премудрый о работе Феофана: «Когда он все это рисовал или писал, никто не видел, чтобы он когда-либо взирал на образцы, как [это] делают некоторые наши иконописцы, которые в недоумении постоянно [в них] всматриваются, глядя туда и сюда, и не столько пишут красками, сколько смотрят на образы. Он же казалось, руками пишет роспись" Тревожность и острота искусства Феофана Грека рождены в духовной атмосфере позднепалеологовского времени, с характерным для него более индивидуальным переживанием религии и тяготением к монашескому подвижничеству.
Феофан Грек был гением в живописи и как положено всем гениальным художникам он не просто делал роспись, он творил. Автор текста о Феофане Греке подчеркивает именно умение художника создавать картину сначала в своей голове, а потом воплощать ее на холсте или штукатурке храма. Феофан свои картины творил, а не копировал. Этим он, по мнению автора, отличался от большинства художников того времени. В образах Феофана — огромная сила эмоционального воздействия, в них звучит трагический пафос. Острый драматизм присутствует и в самом живописном языке мастера. Манера письма Феофана резкая, стремительная, темпераментная. Он прежде всего живописец и фигуры лепит энергичными, смелыми мазками, накладывая яркие блики, что придает лицам трепетность, подчеркивает напряженность выражения. Цветовая гамма, как правило, лаконична, сдержанна, но цвет — насыщенный, весомый, а ломкие острые линии, сложный ритм композиционного построения еще более усиливают общую экспрессивность образов. Росписи Феофана Грека созданы на основе знания жизни, психологии человека. В них заложен глубокий философский смысл, ясно ощущаются проницательный ум, страстный, кипучий темперамент автора.
Страстное, вдохновенное искусство Феофана Грека первоначально было созвучно мироощущению русских людей и, несомненно, оказало плодотворное влияние на современных Феофану и последующие поколения русских художников. Они начали творить. Высокое мастерство Феофана, его умение подчинять многофигурные росписи храма единому замыслу, живой динамизм и психологическая глубина созданных им образов нашли отклик и у русских мастеров.
Правда, тема сурового аскетизма, которую столь блестяще разработал византийский мастер, не получила дальнейшего развития. Она не соответствовала новым настроениям русского народа, мечтам о светлом будущем, о нарождающемся могуществе Московского царства. В Новгороде творчество Феофана вызывало восторг и подражание. Победоносная Москва встретила его благосклонно, но утвердила кистью Андрея Рублева иной стиль живописи – «светло радостный», гармонический, лирико-этический.
Искусство Феофана Грека внесло на Русь понятие высокой христианской символики. Во фресках Феофана острые пробела, будто фиксирующие момент мистического видения, пронзительные вспышки света, резкими ударами падающие на лики, руки, одежды, символизируют божественный свет, пронизывающий материю, испепеляющий её природные формы и возрождающий её к новой, одухотворенной жизни. Учитывая назначение пробелов — вызывать в лике святого состояние духовности, Феофану не было равных. Ограниченность цветовой гаммы (чёрный, красновато-коричневый со многими оттенками, белый и др.) — будто образ монашеского, аскетического отречения от многообразия и многоцветия мира — изобличают в Феофане творческую личность. Манера нарочитого изографа среди иконописцев в пору высокого духовного подъёма древнерусского искусства, в котором иконописцы опирались на подлинники, отличается поистине творческим началом, революционным мышлением, отрешенностью от законодательств. Вот, что сообщает Епифаний Премудрый о работе Феофана: «Когда он все это рисовал или писал, никто не видел, чтобы он когда-либо взирал на образцы, как [это] делают некоторые наши иконописцы, которые в недоумении постоянно [в них] всматриваются, глядя туда и сюда, и не столько пишут красками, сколько смотрят на образы. Он же казалось, руками пишет роспись" Тревожность и острота искусства Феофана Грека рождены в духовной атмосфере позднепалеологовского времени, с характерным для него более индивидуальным переживанием религии и тяготением к монашескому подвижничеству.
Страстное, вдохновенное искусство Феофана Грека первоначально было созвучно мироощущению русских людей и, несомненно, оказало плодотворное влияние на современных Феофану и последующие поколения русских художников. Они начали творить. Высокое мастерство Феофана, его умение подчинять многофигурные росписи храма единому замыслу, живой динамизм и психологическая глубина созданных им образов нашли отклик и у русских мастеров.
Правда, тема сурового аскетизма, которую столь блестяще разработал византийский мастер, не получила дальнейшего развития. Она не соответствовала новым настроениям русского народа, мечтам о светлом будущем, о нарождающемся могуществе Московского царства. В Новгороде творчество Феофана вызывало восторг и подражание. Победоносная Москва встретила его благосклонно, но утвердила кистью Андрея Рублева иной стиль живописи – «светло радостный», гармонический, лирико-этический.