На підставі розглянутих мікропрепаратів та електронних мікрофото- зробіть висновки щодо зв'язку особливостей будови тканин тварин і рослин з функціями, які вони виконують.
По той же причине, по которой не все рыбы вышли на сушу и стали четвероногими, не все одноклеточные стали многоклеточными, не все земноводные стали рептилиями, не все рептилии стали млекопитающими. По той же причине, по которой не все цветы стали ромашками, не все насекомые — муравьями, не все грибы — белыми, не все вирусы — вирусами гриппа. Каждый вид живых существ уникален и появляется только один раз. Эволюционная история каждого вида определяется множеством разных причин и зависит от бесчисленных случайностей. Совершенно невероятно, чтобы у двух эволюционирующих видов (например, у двух разных видов обезьян) судьба сложилась абсолютно одинаково, и они пришли к одному и тому же результату (например, обе превратились в человека). Это так же невероятно, как то, что два писателя, не сговариваясь, напишут два совершенно одинаковых романа или что на двух разных материках независимо возникнут два совершенно одинаковых народа, говорящие на одном и том же языке.
Сам этот во основан на двух ошибках. Во-первых, он предполагает, что у эволюции есть некая цель, к которой она упорно стремится, или, по крайней мере, некое «главное направление». Некоторые люди думают, что эволюция всегда направлена от к сложному. Движение от к сложному в биологии называют «прогрессом». Но эволюционный прогресс — это не общее правило, он характерен не для всех живых существ, а только для очень небольшой их части. Многие животные и растения в ходе эволюции не усложняются, а, наоборот, упрощаются — и при этом отлично себя чувствуют. Кроме того, в истории развития жизни на земле гораздо чаще бывало так, что новый вид не заменял старые, а добавлялся к ним. В результате общее число видов на планете (видовое богатство, или биоразнообразие) постепенно росло. Многие виды вымирали, но еще больше появлялось новых. Так и человек — «добавился» к приматам, к другим обезьянам, а не «заменил» их.
Во-вторых, многие люди ошибочно считают, что человек как раз и является той целью, к которой всегда стремилась эволюция. Но биологи не нашли никаких подтверждений этому предположению. Конечно, если мы посмотрим на нашу родословную, то увидим что-то очень похожее на движение к заранее намеченной цели — от одноклеточных к первым животным, потом к первым хордовым, первым рыбам, первым четвероногим, потом к рептилиям, зверозубым ящерам, первым млекопитающим, приматам, обезьянам, человекообразным и, наконец, к человеку. Но если мы посмотрим на родословную любого другого вида — например, комара или дельфина — то увидим точно такое же «целенаправленное» движение, но только не к человеку, а к комару или дельфину.
Кстати, наши родословные с комаром совпадают на всём пути от одноклеточных до примитивных червеобразных животных и только потом расходятся. С дельфином у нас гораздо больше общих предков: наша родословная начинает отличаться от дельфиньей только на уровне древних млекопитающих, а все более древние наши предки одновременно являются и предками дельфина. Нам приятно считать себя «вершиной эволюции», но комар и дельфин имеют не меньше оснований считать вершиной эволюции себя, а не нас. Каждый из ныне живущих видов — такая же вершина эволюции, как и мы. Каждый из них имеет такую же долгую эволюционную историю, каждый может похвастаться множеством разнообразных и удивительных предков.
У человека, конечно, есть кое-что особенное, чего нет у других животных. Например, у нас самый умный мозг и самая сложная система общения (речь). Правда, у любого другого вида живых существ тоже есть хотя бы одно уникальное свойство или сочетание свойств (иначе его не считали бы особым видом). Например, гепард бегает быстрее всех зверей и гораздо быстрее нас. Докажите ему, что думать и говорить важнее, чем быстро бегать. Он так не считает. Он с голоду помрет, если обменяет быстрые ноги на большой мозг. Ведь мозгом-то еще нужно научиться пользоваться, нужно наполнить его какими-то знаниями, а для этого нужна культура. Много пройдет времени, прежде чем гепарды научатся извлекать пользу из большого мозга, а кушать хочется сейчас.
К группе рыб-ангелов относится семь родов (Pomacanthus, Centropyge и другие). Некоторые из них (например, помаканты) достигают довольно большой длины, до 60 см. Другие не отличаются по величине от рыб-бабочек. Ярко раскрашенные рыбы-ангелы особенно обычны у коралловых рифов и ведут одиночную жизнь.
В отличие от рыб-бабочек, у которых мальки мало отличаются по окраске от взрослых рыб, многие рыбы-ангелы сильно меняют цвет и рисунок в течение жизни. В качестве примера можно указать, что молодые императорские ангелы (Pomacanthus imperator) имеют почти черное тело, украшенное белыми и голубыми концентрическими полосами, образующими круги на хвостовой части туловища. У взрослых особей этого вида, которые, без сомнения, принадлежат к числу красивейших рыб, на теле имеется около 25 тонких проходящих под косым углом к продольной оси рыбы желто-оранжевых полос на ярко-фиолетовом фоне. Голова у них изумрудно-зеленая сверху и красно-коричневая снизу, а глаза обведены желтой и синей линиями.
Подобные возрастные изменения окраски известны и для других видов рыб-ангелов. В результате этой особенности многие из них были описаны дважды, и мальки некоторых видов долго носили другие названия, чем их более крупные собратья по виду.
С возрастом меняется не только цвет, но и пол: юные самки со временем превращаются в самцов. Для рыб-ангелов характерно доминирование самца, защищающего свою территорию (от нескольких квадратных метров до тысячи, в зависимости от вида), на которой, как правило, проживают от 2 до 5 самок. Если самец исчезает, наиболее крупная и доминирующая самка занимает его место, изменив свой пол.
Рацион рыб-ангелов, в зависимости от вида, включает огромное число разнообразных растений в животных организмов. Некоторые представители семейства, особенно в юном возрасте, время от времени могут прекращаться в чистильщиков, избавляя других рыб от раздражающих их паразитов.
По той же причине, по которой не все рыбы вышли на сушу и стали четвероногими, не все одноклеточные стали многоклеточными, не все земноводные стали рептилиями, не все рептилии стали млекопитающими. По той же причине, по которой не все цветы стали ромашками, не все насекомые — муравьями, не все грибы — белыми, не все вирусы — вирусами гриппа. Каждый вид живых существ уникален и появляется только один раз. Эволюционная история каждого вида определяется множеством разных причин и зависит от бесчисленных случайностей. Совершенно невероятно, чтобы у двух эволюционирующих видов (например, у двух разных видов обезьян) судьба сложилась абсолютно одинаково, и они пришли к одному и тому же результату (например, обе превратились в человека). Это так же невероятно, как то, что два писателя, не сговариваясь, напишут два совершенно одинаковых романа или что на двух разных материках независимо возникнут два совершенно одинаковых народа, говорящие на одном и том же языке.
Сам этот во основан на двух ошибках. Во-первых, он предполагает, что у эволюции есть некая цель, к которой она упорно стремится, или, по крайней мере, некое «главное направление». Некоторые люди думают, что эволюция всегда направлена от к сложному. Движение от к сложному в биологии называют «прогрессом». Но эволюционный прогресс — это не общее правило, он характерен не для всех живых существ, а только для очень небольшой их части. Многие животные и растения в ходе эволюции не усложняются, а, наоборот, упрощаются — и при этом отлично себя чувствуют. Кроме того, в истории развития жизни на земле гораздо чаще бывало так, что новый вид не заменял старые, а добавлялся к ним. В результате общее число видов на планете (видовое богатство, или биоразнообразие) постепенно росло. Многие виды вымирали, но еще больше появлялось новых. Так и человек — «добавился» к приматам, к другим обезьянам, а не «заменил» их.
Во-вторых, многие люди ошибочно считают, что человек как раз и является той целью, к которой всегда стремилась эволюция. Но биологи не нашли никаких подтверждений этому предположению. Конечно, если мы посмотрим на нашу родословную, то увидим что-то очень похожее на движение к заранее намеченной цели — от одноклеточных к первым животным, потом к первым хордовым, первым рыбам, первым четвероногим, потом к рептилиям, зверозубым ящерам, первым млекопитающим, приматам, обезьянам, человекообразным и, наконец, к человеку. Но если мы посмотрим на родословную любого другого вида — например, комара или дельфина — то увидим точно такое же «целенаправленное» движение, но только не к человеку, а к комару или дельфину.
Кстати, наши родословные с комаром совпадают на всём пути от одноклеточных до примитивных червеобразных животных и только потом расходятся. С дельфином у нас гораздо больше общих предков: наша родословная начинает отличаться от дельфиньей только на уровне древних млекопитающих, а все более древние наши предки одновременно являются и предками дельфина. Нам приятно считать себя «вершиной эволюции», но комар и дельфин имеют не меньше оснований считать вершиной эволюции себя, а не нас. Каждый из ныне живущих видов — такая же вершина эволюции, как и мы. Каждый из них имеет такую же долгую эволюционную историю, каждый может похвастаться множеством разнообразных и удивительных предков.
У человека, конечно, есть кое-что особенное, чего нет у других животных. Например, у нас самый умный мозг и самая сложная система общения (речь). Правда, у любого другого вида живых существ тоже есть хотя бы одно уникальное свойство или сочетание свойств (иначе его не считали бы особым видом). Например, гепард бегает быстрее всех зверей и гораздо быстрее нас. Докажите ему, что думать и говорить важнее, чем быстро бегать. Он так не считает. Он с голоду помрет, если обменяет быстрые ноги на большой мозг. Ведь мозгом-то еще нужно научиться пользоваться, нужно наполнить его какими-то знаниями, а для этого нужна культура. Много пройдет времени, прежде чем гепарды научатся извлекать пользу из большого мозга, а кушать хочется сейчас.
В отличие от рыб-бабочек, у которых мальки мало отличаются по окраске от взрослых рыб, многие рыбы-ангелы сильно меняют цвет и рисунок в течение жизни. В качестве примера можно указать, что молодые императорские ангелы (Pomacanthus imperator) имеют почти черное тело, украшенное белыми и голубыми концентрическими полосами, образующими круги на хвостовой части туловища. У взрослых особей этого вида, которые, без сомнения, принадлежат к числу красивейших рыб, на теле имеется около 25 тонких проходящих под косым углом к продольной оси рыбы желто-оранжевых полос на ярко-фиолетовом фоне. Голова у них изумрудно-зеленая сверху и красно-коричневая снизу, а глаза обведены желтой и синей линиями.
Подобные возрастные изменения окраски известны и для других видов рыб-ангелов. В результате этой особенности многие из них были описаны дважды, и мальки некоторых видов долго носили другие названия, чем их более крупные собратья по виду.
С возрастом меняется не только цвет, но и пол: юные самки со временем превращаются в самцов. Для рыб-ангелов характерно доминирование самца, защищающего свою территорию (от нескольких квадратных метров до тысячи, в зависимости от вида), на которой, как правило, проживают от 2 до 5 самок. Если самец исчезает, наиболее крупная и доминирующая самка занимает его место, изменив свой пол.
Рацион рыб-ангелов, в зависимости от вида, включает огромное число разнообразных растений в животных организмов. Некоторые представители семейства, особенно в юном возрасте, время от времени могут прекращаться в чистильщиков, избавляя других рыб от раздражающих их паразитов.