Я оказался в Нью-Йорке, в сказочно-прозаическом городе капиталистического автоматизма, где на улицах торжествует эстетическая теория кубизма, а в сердцах – нравственная философия доллара. Нью-Йорк импонировал мне, так как он полнее всего выражает дух современной эпохи.
Больше всего легенд существует, кажется, насчет моей жизни в Соединенных Штатах. Если в Норвегии, где я был лишь проездом, изобретательные журналисты заставили меня заниматься чисткой трески, то в Нью-Йорке, где я провел два месяца, печать провела меня через целую серию профессий, одна интереснее другой. Если бы собрать приписанные мне газетами приключения, получилась бы, вероятно, гораздо более занимательная биография, чем та, которую я здесь излагаю. Но я вынужден разочаровать своих американских читателей. Единственной моей профессией в Нью-Йорке была профессия революционного социалиста. И так как дело было до "освободительной", "демократической" войны, то эта профессия еще не считалась в Соединенных Штатах более преступной, чем профессия алкогольного контрабандиста. Я писал статьи, редактировал газету и выступал на рабочих собраниях. Я был занят по горло и не чувствовал себя чужим. В одной из нью-йоркских библиотек я прилежно изучал хозяйственную жизнь Соединенных Штатов. Цифры роста американского экспорта за время войны поразили меня. Они были для меня настоящим откровением. Эти цифры предопределяли не только вмешательство Америки в войну, но и решающую мировую роль Соединенных Штатов после войны. Я тогда же написал на эту тему ряд статей и прочитал несколько докладов. С этого времени проблема "Америка и Европа" навсегда вошла в круг главных моих интересов. И сейчас я внимательно работаю над этим вопросом, надеюсь посвятить ему книгу. Для понимания грядущих судеб человечества нет темы более значительной, чем эта.
I was in New York, in the fairy-tale city prosaic capitalist automatism, where the streets triumphs Cubist aesthetic theory, but in the hearts - moral philosophy of the dollar. New York appealed to me, as it is most fully expresses the spirit of the modern age.
Most legends, there seems to be about my life in the United States. While in Norway, where I was just passing through, resourceful journalists forced me to engage in cleaning the cod, then to New York, where I spent two months, the press brought me through a series of trades, another interesting one. If I collect newspapers attributed adventure would have been probably much more entertaining biography than the one I lay out here. But I have to disappoint my American readers. My only profession in New York was a profession of revolutionary socialist. And as it was before the "liberation", "democratic" war, that the profession has not been considered in the United States, more criminal than a profession alcohol smuggler. I wrote articles and edited a newspaper and spoke at workers' meetings. I was engaged to my neck and did not feel like a stranger. In one of New York's libraries, I diligently studied the economic life of the United States. Digit growth in U.S. exports during the war, I was amazed. They were for me a revelation. These figures are predetermined not only American intervention in the war, but also a crucial global role of the United States after the war. Then I wrote on the subject of articles and read some reports. Since that time, the problem of "America and Europe," forever in my circle of major interest. And now I'm working closely on this issue, I hope to dedicate the book to him. To understand the future destiny of mankind is no topic more significant than this.
Я оказался в Нью-Йорке, в сказочно-прозаическом городе капиталистического автоматизма, где на улицах торжествует эстетическая теория кубизма, а в сердцах – нравственная философия доллара. Нью-Йорк импонировал мне, так как он полнее всего выражает дух современной эпохи.
Больше всего легенд существует, кажется, насчет моей жизни в Соединенных Штатах. Если в Норвегии, где я был лишь проездом, изобретательные журналисты заставили меня заниматься чисткой трески, то в Нью-Йорке, где я провел два месяца, печать провела меня через целую серию профессий, одна интереснее другой. Если бы собрать приписанные мне газетами приключения, получилась бы, вероятно, гораздо более занимательная биография, чем та, которую я здесь излагаю. Но я вынужден разочаровать своих американских читателей. Единственной моей профессией в Нью-Йорке была профессия революционного социалиста. И так как дело было до "освободительной", "демократической" войны, то эта профессия еще не считалась в Соединенных Штатах более преступной, чем профессия алкогольного контрабандиста. Я писал статьи, редактировал газету и выступал на рабочих собраниях. Я был занят по горло и не чувствовал себя чужим. В одной из нью-йоркских библиотек я прилежно изучал хозяйственную жизнь Соединенных Штатов. Цифры роста американского экспорта за время войны поразили меня. Они были для меня настоящим откровением. Эти цифры предопределяли не только вмешательство Америки в войну, но и решающую мировую роль Соединенных Штатов после войны. Я тогда же написал на эту тему ряд статей и прочитал несколько докладов. С этого времени проблема "Америка и Европа" навсегда вошла в круг главных моих интересов. И сейчас я внимательно работаю над этим вопросом, надеюсь посвятить ему книгу. Для понимания грядущих судеб человечества нет темы более значительной, чем эта.
I was in New York, in the fairy-tale city prosaic capitalist automatism, where the streets triumphs Cubist aesthetic theory, but in the hearts - moral philosophy of the dollar. New York appealed to me, as it is most fully expresses the spirit of the modern age.
Most legends, there seems to be about my life in the United States. While in Norway, where I was just passing through, resourceful journalists forced me to engage in cleaning the cod, then to New York, where I spent two months, the press brought me through a series of trades, another interesting one. If I collect newspapers attributed adventure would have been probably much more entertaining biography than the one I lay out here. But I have to disappoint my American readers. My only profession in New York was a profession of revolutionary socialist. And as it was before the "liberation", "democratic" war, that the profession has not been considered in the United States, more criminal than a profession alcohol smuggler. I wrote articles and edited a newspaper and spoke at workers' meetings. I was engaged to my neck and did not feel like a stranger. In one of New York's libraries, I diligently studied the economic life of the United States. Digit growth in U.S. exports during the war, I was amazed. They were for me a revelation. These figures are predetermined not only American intervention in the war, but also a crucial global role of the United States after the war. Then I wrote on the subject of articles and read some reports. Since that time, the problem of "America and Europe," forever in my circle of major interest. And now I'm working closely on this issue, I hope to dedicate the book to him. To understand the future destiny of mankind is no topic more significant than this.
Alex’s story didn’t make any sense.
What’s that smell_? Is your brother cooking again?
Robert felt a bit sleepy, so he went to bed.
It’s almost nine o’clock, and Fay isn’t awake yet. She’s going to be late again!
Van Gogh wasn’t very well known during his lifetime.
Smith is the most common surname in the UK.
Scientists have done lots of research on sleeping habits.
Let’s make a list of the things we need before we go to the supermarket.
I don’t want to drop out of the bicycle race, but my left leg began to hurt during the race.
The basketball players jogged around the court for a few minutes so they could warm up_ before the game.
When you finish running on the treadmill, do a light walk for a few minutes to cool down.
Объяснение: