Домой! Уходи домой!” – приказал хозяин, осмотрев рану. Белый Клык не хотел покидать его. Хозяин подумал написать записку, но напрасно пытался отыскать в своих карманах карандаш и бумагу. И снова он приказал Белому Клыку уходить домой. Тот печально посмотрел на него, побежал было прочь, но потом вернулся и тихо заскулил. Хозяин говорил с ним мягко, но серьезно, и тот навострил уши и слушал с болезненным вниманием.“Все в порядке, старик, ты просто бежишь домой”, – шла речь. “Иди домой и скажи им, что случилось со мной.Белый Клык знал значение слова “дом”, и хотя он не знал остальных слов хозяина, он понимал, что он велел идти домой. Он повернулся и не хотя пошагал прочь. Потом он остановился в нерешительности и оглянулся через плечо.“Иди домой!” – раздалась резкая команда, и в этот раз он подчинился.Семья находилась на веранде, расслабляясь в прохладе дня, когда прибежал Белый Клык. Он подбежал к ним, запыхавшись, покрытый пылью.“Weedon’s back,” Weedon’s mother announced.“Уидон вернулся”, – объявила мать Уидона. Дети приветствовали Белый Клык радостными криками и побежали ему навстречу. Он увернулся от них и побежал вниз, но они загнали его в угол между креслом-качалкой и перилами. Он зарычал и попытался пробиться мимо них. Их мать испуганно посмотрела в их сторону.“Признаюсь, что он заставляет меня нервничать, когда подходит к детям”, – сказала она. “Я боюсь, что он броситься на них однажды”.С диким рыком Белый Клык выпрыгнул из угла, опрокинув мальчика и девочку. Мать подозвала их к себе и успокоила, попросив не тревожить Белый Клык.“Волк есть волк!” – заметил судья Скотт. “Нельзя ему доверять”.“Но он не совсем волк”, – перебила Бет, заступаясь за своего брата во время его отсутствия.“У тебя на этот счет только мнение Уидона”, – ответил судья. “Только он думает, что в Белом Клыке есть что-то от собачьей породы; но, по его собственным словам, он ничего об этом не знает. Что касается внешнего вида…” – он не закончил предложение. Белый Клык встал перед ним, свирепо рыча.“Go away! Lie down, sir!” Judge Scott commanded.“Прочь! Лежать!” – скомандовал судья Скотт. Белый Клык обернулся к хозяйской жене. Она вскрикнула в ужасе, когда он схватил ее платье зубами и не потянул, пока не выпустил.Он прекратил рычание и встал, подняв голову вверх, смотря в лица. Его глотка подергивалась, но не издавала ни звука, в то время, как он его тело было напряжено и дрожало от усилия освободиться от чего-то невыразимого, которое рвалось наружу.“Я надеюсь, что он не сошел с ума”, – сказала мать Уидона. “Я говорила Уидону, что боюсь, что теплый климат не пойдет животному с севера”. “Я же полагаю, что он пытается говорить”, – объявила Бет. В этот момент дар голоса вернулся в Белому Клыку, нахлынув на него. “Что-то случилось с Уидоном”, – решительно сказала его жена.Теперь они все были на ногах, а Белый Клык бежал вниз по ступенькам, оглядываясь на следующих за ним. Второй и последний раз в своей жизни он лаял и тем самым изъяснялся.
Домой! Уходи домой!” – приказал хозяин, осмотрев рану. Белый Клык не хотел покидать его. Хозяин подумал написать записку, но напрасно пытался отыскать в своих карманах карандаш и бумагу. И снова он приказал Белому Клыку уходить домой. Тот печально посмотрел на него, побежал было прочь, но потом вернулся и тихо заскулил. Хозяин говорил с ним мягко, но серьезно, и тот навострил уши и слушал с болезненным вниманием.“Все в порядке, старик, ты просто бежишь домой”, – шла речь. “Иди домой и скажи им, что случилось со мной.Белый Клык знал значение слова “дом”, и хотя он не знал остальных слов хозяина, он понимал, что он велел идти домой. Он повернулся и не хотя пошагал прочь. Потом он остановился в нерешительности и оглянулся через плечо.“Иди домой!” – раздалась резкая команда, и в этот раз он подчинился.Семья находилась на веранде, расслабляясь в прохладе дня, когда прибежал Белый Клык. Он подбежал к ним, запыхавшись, покрытый пылью.“Weedon’s back,” Weedon’s mother announced.“Уидон вернулся”, – объявила мать Уидона. Дети приветствовали Белый Клык радостными криками и побежали ему навстречу. Он увернулся от них и побежал вниз, но они загнали его в угол между креслом-качалкой и перилами. Он зарычал и попытался пробиться мимо них. Их мать испуганно посмотрела в их сторону.“Признаюсь, что он заставляет меня нервничать, когда подходит к детям”, – сказала она. “Я боюсь, что он броситься на них однажды”.С диким рыком Белый Клык выпрыгнул из угла, опрокинув мальчика и девочку. Мать подозвала их к себе и успокоила, попросив не тревожить Белый Клык.“Волк есть волк!” – заметил судья Скотт. “Нельзя ему доверять”.“Но он не совсем волк”, – перебила Бет, заступаясь за своего брата во время его отсутствия.“У тебя на этот счет только мнение Уидона”, – ответил судья. “Только он думает, что в Белом Клыке есть что-то от собачьей породы; но, по его собственным словам, он ничего об этом не знает. Что касается внешнего вида…” – он не закончил предложение. Белый Клык встал перед ним, свирепо рыча.“Go away! Lie down, sir!” Judge Scott commanded.“Прочь! Лежать!” – скомандовал судья Скотт. Белый Клык обернулся к хозяйской жене. Она вскрикнула в ужасе, когда он схватил ее платье зубами и не потянул, пока не выпустил.Он прекратил рычание и встал, подняв голову вверх, смотря в лица. Его глотка подергивалась, но не издавала ни звука, в то время, как он его тело было напряжено и дрожало от усилия освободиться от чего-то невыразимого, которое рвалось наружу.“Я надеюсь, что он не сошел с ума”, – сказала мать Уидона. “Я говорила Уидону, что боюсь, что теплый климат не пойдет животному с севера”. “Я же полагаю, что он пытается говорить”, – объявила Бет. В этот момент дар голоса вернулся в Белому Клыку, нахлынув на него. “Что-то случилось с Уидоном”, – решительно сказала его жена.Теперь они все были на ногах, а Белый Клык бежал вниз по ступенькам, оглядываясь на следующих за ним. Второй и последний раз в своей жизни он лаял и тем самым изъяснялся.