ответе на во по рассказу Льва Кассиля "Рассказ об отсутствующем". Каждый из сидящих в зале, кто выслушал рассказ разведчика о мальчишке от гитлеровцев его самого и нашу воинскую часть, представлял его себе по–своему. А каким увидели вы его?

Как же смешон Журден в некоторых признаниях относительно своего обучения: "Я и не подозревал, что вот уже более сорока лет разговариваю прозой". Но не только смешно слышать признание в собственном невежестве этого немолодого человека, своим трудом добывавшего капитал, глупость неглупого человека - вот то, что заставляет досадовать нас, современных читателей. Ведь он в точности знает, как потрачена каждая копейка, в уме держит сложные расчеты, связанные с исчислением долгов графа Доранта. Глупость его заключается еще и в том, что он не может постичь своим умом: быть похожим на дворянина только внешне - не значит соответствовать своему идеалу. Именно поэтому он очень смешон в красных бархатных штанах, зеленом камзоле, в узких чулках со спущенными петлями и тесных башмаках. Буквально ощущаешь его неудобства, читая комедию. Драматург дает нам возможность понять то, что не может понять герой: культуру и образованность ничто не может заменить, даже необыкновенно узкое платье и обращение "ваша милость".

Глупость Журдена - это причина его проигрыша. Ведь ослепленный блеском аристократизма купец Журден много проиграл: граф Дорант выманил у него деньги. Журден признал поражение. И в этом ему люди, которым он дорог.

Софья, с невольного плутовства которой и начинается пьеса, — сложная натура. Она остроумна, сообразительна, презирает грубость и невежество Скалозуба, ее раздражает желчный язык Чацкого. Воспитанная на французских романах, Софья оттуда заимствует образ возлюбленного — робкого, преданного, но бедного человека. Черты этого «рыцаря» она «приписывает» Молчалину и жестоко обманывается. Презирая «кривизну души», Софья по тактическим соображениям вынуждена фальшивить и прятаться, чтобы отстоять свое право любить наперекор воле отца и мнению «света». Скептически относящаяся к обществу, хотя и не вступающая с ним в противоборство, она оказывается опасной противницей Чацкого, распространяющей клевету о его сумасшествии. Но поведение героини от сцены к сцене свидетельствует о не к сознательному обману, об искренности ее отношения к Молчалину. Став свидетельницей его любовного домогательства Лизы, Софья мужественно, обвиняя «себя кругом», переносит удар. Она покорно выслушивает и нравоучения Фамусова, и язвительное предложение Чацкого помириться с Молчалиным. Но последнее, учитывая сущность ее характера, вряд ли можно.