Бэла. 1830-е годы. Завоевание Кавказа, знавшее куда более «бурные дни», близится к завершению. Встречается автор, офицер русских колониальных войск, с ветераном Кавказской войны штабс-капитаном Максимом Максимычем. До Владикавказа, куда держат путь наши армейцы, не так уж и далеко, но гололёд и внезапный буран вынуждают их дважды останавливаться на ночлег. Под чаёк из чугунного чайника Максим Максимыч и рассказывает любознательному, как все пишущие и записывающие люди, попутчику действительное происшествие из своей жизни. Это сейчас пятидесятилетний штабс-капитан числится кем-то вроде интенданта, а пять лет назад был он ещё строевым офицером — комендантом сторожевой крепости и стоял со своею ротой в только что замирённой Чечне. Случается, конечно, всякое — «каждый день опасность» («народ кругом дикий»), — но в общем с замирёнными «дикарями» замирители живут по-соседски, пока в «скучной» крепости не появляется Григорий Александрович Печорин, блестящий гвардеец, переведённый в армию и полусосланный на Кавказ за какую-то скандально-светскую провинность. Прослужив под началом у Максима Максимыча около года, двадцатипятилетний прапорщик, с виду такой тоненький да беленький, успевает положить глаз на прехорошенькую дочку местного «мирного» князя, с младшего брата Бэлы — Азамата — умыкнуть её из отчего дома, приручить, влюбить в себя до страсти, а через пару месяцев сообразить: любовь дикарки ничем не лучше любви знатной барыни. Уж на что прост Максим Максимыч, а понимает: затеянное Печориным (от скуки!) романтическое предприятие добром не кончится. Кончается и впрямь худо: переделом краденого. Дело в том, что Печорин расплачивается с Азаматом не своим золотом, а чужим — бесценным — конём, единственным достоянием удальца Казбича. Казбич, в отместку, похищает Бэлу и, поняв, что от погони не уйти, закалывает её.
Определение Даля «складная короткая речь, ходячая в народе, но не составляющая полной пословицы» вполне подходит к поговорке, отмечая в то же время особый и очень распространенный вид поговорки — ходячее выражение, недоразвившееся до полной пословицы, новый образ, замещающий обычное слово (напр. «лыку не вяжет» вместо «пьян», «пороха не выдумал» вместо «дурак», «тяну лямку», «всей одёжи две рогожи, да куль праздничный»). Пословицы здесь нет, как нет ещё произведения искусства в эмблеме, имеющей лишь одно раз навсегда данное значение. Поговорка, в отличие от пословицы, не содержит обобщающий поучительный смысл. ( Изучаем смысл, ситуацию употребления, сопоставление с пословицами, аналогичными по смыслу)
Это сейчас пятидесятилетний штабс-капитан числится кем-то вроде интенданта, а пять лет назад был он ещё строевым офицером — комендантом сторожевой крепости и стоял со своею ротой в только что замирённой Чечне. Случается, конечно, всякое — «каждый день опасность» («народ кругом дикий»), — но в общем с замирёнными «дикарями» замирители живут по-соседски, пока в «скучной» крепости не появляется Григорий Александрович Печорин, блестящий гвардеец, переведённый в армию и полусосланный на Кавказ за какую-то скандально-светскую провинность.
Прослужив под началом у Максима Максимыча около года, двадцатипятилетний прапорщик, с виду такой тоненький да беленький, успевает положить глаз на прехорошенькую дочку местного «мирного» князя, с младшего брата Бэлы — Азамата — умыкнуть её из отчего дома, приручить, влюбить в себя до страсти, а через пару месяцев сообразить: любовь дикарки ничем не лучше любви знатной барыни.
Уж на что прост Максим Максимыч, а понимает: затеянное Печориным (от скуки!) романтическое предприятие добром не кончится. Кончается и впрямь худо: переделом краденого. Дело в том, что Печорин расплачивается с Азаматом не своим золотом, а чужим — бесценным — конём, единственным достоянием удальца Казбича. Казбич, в отместку, похищает Бэлу и, поняв, что от погони не уйти, закалывает её.